— Что вы такое говорите, Владимир Алексеевич⁈ — разрешил себе слегка возмутиться начальник Инспекции, — Этот Корнеев просто обнаглевший сопляк! Какие комитетчики? В каких кустах? Я вас не понимаю!

Генерал-майор Данков разглядывал своего любимчика и практически правую руку по работе в УВД. Смотрел он на него со смесью жалости и раздражения. Начальник областной милиции колебался, раздумывая, делиться ли всей информацией с Бондаренко.

— В мордовских кустах, Витя! В мордовских! — сорвался на крик милицмейстер, во второй уже раз не справившись со своими нервами.

— Он, то есть, Корнеев наш, несколько месяцев назад двух евреев и бабу свою в Москву сопровождал. На поезде, — поняв, что без подробных объяснений не обойтись, генерал махнул рукой на обещание, данное им Мартынову, — Те евреи, это близкие знакомые Корнеева. Он их, к слову, почему-то роднëй своей позиционировать не стесняется. Так вот, они отсюда в Шереметьево ехали, чтобы дальше уже на ПМЖ в Израиль лететь. Лишневский, бывший ректор нашего университета и его сестра. А баба лейтенанта, она следачкой по особо важным в облпрокуратуре у Фролова тогда еще работала. Клюйко её фамилия. Так вот, майор, два шустрых опера, проходившие службу в местном Управлении ГБ по линии Пятого главка, по странной случайности вдруг оказались в том же поезде и даже в том же вагоне. И, что характерно, без командировочных удостоверений, но зато при табельном оружии. Своё руководство о выезде за пределы города и области они в известность так же не поставили. Смекаешь, Виктор, сколько странностей и случайестей пересеклись? В одном месте и в одно время? — генерал, с надеждой встретить в глазах Бондаренко понимание, умолк.

Понимание он увидел с трудом. Мозг, в общем-то, далеко не глупого майора работать в антисистемном направлении отказывался. Он просто безнадёжно пробуксовывал. Нет, даже при всём уважении к профессионализму и порядочности, но этому майору Бондаренко уже никогда уже не догнать лейтенанта Корнеева. Уж тот бы сразу смикитил.

— Ты, Виктор, наверное не в курсе, но за время нашей с тобой службы на этой земле, были убиты две семьи, отъезжавшие в Израиль. А еще один космополит бесследно пропал. Он самолётом в Москву лететь намеревался, но до аэропорта так и не не доехал. Хотя, из города он выехал, свидетели того есть. Пропал он, Витя!

— Вы подозреваете, что этих евреев чекисты приземлили? — недоверчиво нахмурился майор.

— Глупо подозревать Витя, когда это по факту так и есть! — невесело ухмыльнулся Данков, — Мартынов лично подтвердил, что именно эти двое оперов осуществляли оперативное сопровождение выезда Лишневского и Левенштейн. А по тому, как тот же Мартынов напрягся, когда я задал вопрос по поводу двух побитых семей и одного пропавшего, я понял, друг мой, что и их отъезд курировался теми же операми! Теперь тебе ясно?

Майор Бондаренко с бледным лицом смотрел на генерала и напряженно силился переварить услышанное. По роду своей службы он больше и чаще других сотрудников УВД контактировал с работниками областного Управления госбезопасности. В общении с ним чекисты всегда подчеркивали чистоту своих рук. И делали это не только снисходительно, но и убедительно. В основном на примерах пойманных на непотребстве ментов. Но теперь все установившиеся ранее приоритеты рушились.

— И что теперь? — стараясь не цепляться за ускользающие иллюзии, вопросил майор.

— Не знаю! — раздраженно пожал плечами генерал, — Корнеев, если только он не дурак, а уж он точно не дурак! А раз не дурак, значит, никогда и никому не признается в двойном убийстве сотрудников КГБ. Их тоже уже не расспросишь, потому как сгнили они в кустах под насыпью.

— Полагаете, что спустят на тормозах? — начал проявлять здравомыслие Бондаренко.

— Скорее всего, — согласился Данков, — Комитет не будет рыть в сторону лейтенанта МВД Корнеева, а мы не станем упорствовать в изобличении дохлых чекистов. А доказать их причастность к убийствам и разбоям большого труда не составит. Тут и косвенных за глаза хватит!

Какое-то время генерал-майор и майор сидели не проронив ни слова. Каждый думал о своём.

— Владимир Алексеевич, а вы не думали, что этот Корнеев внедрённый и, что он шпилит на соседей? Если его на московском уровне прикрывают, это же, согласитесь, не просто так? — никак не желал отцепляться от нахального следака гестаповец.

— Думал, Витя, еще как думал! — без энтузиазма отреагировал начальник. — Не внедрённый он, успокойся, я сам, так сказать, лично проверил!

— Как проверил? То есть, проверили? — не унимался майор.

— Очень просто! Предложил ему должность своего адъютанта, — хмыкнул генерал Данков.

Начальник ИЛС сначала недоверчиво улыбнулся, а поняв, что шеф не шутит, округлил глаза.

— И? — затаил дыхание борец за чистоту милицейских рядов.

— И он отказался, Витя! — не скрывая насмешки, Владимир Алексеевич с удовольствием наблюдал за беспорядочной сменой чувств на лице своего подручного.

— Удивлён? — достав из стола «барбариску», Данков отшелушив её от фантика, сунул в рот, — И я тоже удивился! Тоже думал, что он от счастья начнёт суетиться. Ан, нет, Витя, не начал! Вежливо поблагодарил за оказанное доверие и так же вежливо отказался. Как думаешь, майор, будь он засланным, упустил бы Комитет такую возможность меня обложить, да еще так плотно? Изнутри, можно сказать?

Вопрос был риторическим и ответа не подразумевал. Оба снова умолкли.

— Если он, Корнеев, то есть, этих гэбистов убил, то как нам с ним дальше работать, товарищ генерал? — снова впал в растерянность майор Бондаренко, — Мы за трёхрублёвую взятку своих сотрудников в Нижний Тагил отправляем, а тут двойное убийство! Да не просто убийство, а убийство двух чекистов!

— А ты бы их не убил, если бы они на твою жену нацелились, а, Витя? — недобро сощурив глаза, вкрадчиво произнёс генерал-майор Данков. — Если честно, я и сам никак не могу понять, как теперь следует воспринимать этого Корнеева. С какой стороны не посмотрю на эту ситуацию и каждый раз не могу определиться. То х#й, сука, длинный, то рубашка короткая! Кстати, комитетчики выяснили, что подруга лейтенанта, Клюйко эта прокурорская, она тогда уже, в поезде, на сносях была. И вот, что я скажу тебе, майор! За свою беременную бабу я бы сам всё их Управление к ебеням вырезал и даже задумываться не стал