другой день его машина была обнаружена на Уиллоу-гарден, в районе Руислипа;

— 18 декабря Лонсдейл встретился с Хаутоном и Этель Джи у театра «Олд-Вик», где ему была передана толстая папка. После этой встречи он выехал в Руислип и длительное время находился в доме № 45 по Крэнли Драйв, в котором проживают супруги Крогер — Хелен и Питер.

Ознакомившись со всеми этими материалами, Роджер Холлис пригласил на беседу суперинтенданта Скотленд-Ярда Джорджа Смита и поинтересовался его мнением в отношении дальнейшей разработки Лонсдейла. Мнение того было однозначно: как можно скорее пресечь последующую утечку секретной информации из Портленда и произвести арест Лямбды-2, Хаутона и Этель Джи.

Холлис задумался. Было видно, что он согласился с мнением Супер-Смита, но его сдерживала от принятия решения непроработанная связь Лямбды-2 — супруги Крогеры, что и подтвердилось в его вопросе к суперинтенданту:

— А чем мы располагаем сейчас на супругов Крогер?

— Пока ничем. Улик против них у нас нет, — ответил Смит.

— Но они могут быть, если установить за ними подвижное и стационарное круглосуточное наблюдение… Попробуйте оборудовать в каком-нибудь из соседних с Крогерами домов наблюдательный пункт.

— А под каким предлогом?

— Под предлогом поимки преступника, якобы совершившего в Руислипе ряд крупных краж со взломом и неоднократно появлявшегося около дома Крогеров… Изучите их прошлое. Если они тоже вражеские агенты, то с кем они еще встречались? Куда и на какое время они исчезали из Лондона? То же самое необходимо сделать и в отношении Лямбды-2.

— Это мы сделаем, — поторопился с ответом суперинтендант.

— Подождите, это еще не все, — остановил его Холлис. — Нам надо обязательно провести в их доме негласный осмотр с целью возможного обнаружения предметов, свидетельствующих о преступной связи с Лямбдой-2. Кроме того, необходимо принять меры по недопущению их выезда за пределы Англии.

— Это мы тоже сделаем, а как быть в отношении самого Лямбды-2?

— Будем планировать операцию по его захвату и аресту. Лучше всего это сделать в момент передачи Хаутоном или Джи секретных материалов. Их встреча, как нам известно, должна состояться седьмого января следующего года. Вот тогда и осуществим эту операцию. А пока продолжайте по ним работать. И по Крогерам тоже. По тому же плану, что и по Лямбде-2…

* * *

Наблюдательный пост Скотленд-Ярда был оборудован в расположенном напротив дома Крогеров коттедже, в котором проживала семья Сёчей. Хелен дружила с этой семьей. Забегая к ним на короткое время, она замечала мелькавшую в окнах тень незнакомого мужчины, торопливо убегавшего по лестнице на мансарду. «Уж не любовника ли она себе завела? — думала Хелен. — Да вроде бы не похоже это на Рут… Женщина она серьезная…»

Странное заключалось и в том, что прежде у Сёчей в прихожей всегда был порядок — нигде ничего лишнего, а теперь — беспорядок: на полу валялись чьи-то сумки, на стульях разбросана зимняя мужская одежда. Поначалу Хелен не придавала этому значения, а потом осмелилась и спросила:

— Кто это у вас часто бывает?..

Стройная темноволосая Рут виновато опускала глаза и робко отвечала:

— У нас с дымоходом что-то неладно, вот трубочист был…

В другой раз — другое: «Садовники были…»

В третий: «Электрики…»

В четвертый: «Из страховой компании приходили».

— Но почему, как только я захожу, на столе почти каждый раз остается недопитый горячий кофе? — допытывалась Хелен.

И снова, в который раз, Рут Сёч вынуждена была врать:

— Да это муж, не допив, выбежал к машине.

Хелен видела, что Билл Сёч давно уже находился на улице и не думал даже заходить в дом. Замечала она и то, что, как только в доме были незнакомые, атлетически сложенные молодые мужчины, он большую часть свободного времени проводил у машины. Вызывали удивление у Хелен и слишком интеллигентного вида «трубочисты» и «электрики», и слишком моложавые красивые «садовники», и часто попадавший на глаза аккуратный «телефонист» без каких-либо инструментов. «И потом, почему Сёчи перестали вдруг посещать наш дом? Поздравлять с праздниками и тому подобное?» — всякий раз задумывалась Хелен.

Но больше всего ее поразило сообщение другой соседки — Уинфред Спунер, которая рассказала о том, что письма, адресованные Крогерам, почтальон оставлял ей для последующей передачи Питеру. На вопрос: почему сам не относит их адресату, тот, смутившись, ответил: «Боюсь упреков со стороны миссис Крогер за задержку корреспонденции, хотя я в этом нисколько не виноват». На вопрос: «Кто же тогда виноват?» почтальон, приложив палец к губам, сообщил: «Все дело в том, что письма на имя Крогеров задерживаются не на почте, а в полицейском участке…»

Соседка продолжала что-то еще рассказывать, но Хелен уже не слушала ее. Она размышляла: «Почему за нами установили слежку? Почему началась перлюстрация корреспонденции? Что могло послужить основанием для всего этого? Каналы связи законспирированы, сделано все возможное для безопасности работы и вдруг…» Сколько бы ни думала Хелен, сколько бы ни напрягала память, стараясь вспомнить возможные проколы, связанные с организацией нелегальной разведывательной работы, она не могла отметить ничего такого, что могло бы послужить основанием для проявления повышенного к ним интереса. Хелен знала, что английские спецслужбы при проверке труднопроверяемых версий в отношении каких-либо лиц иногда позволяли себе раскрывать перед ними свой интерес, побуждая тем самым подозреваемых или проверяемых к совершению опрометчивых поступков. «Может, поэтому и на сей раз возникла необходимость в проведении таких безотлагательных действий, как слежка и перлюстрация?» Однако и это объяснение не удовлетворило Хелен. Оставалось одно из двух: или кто-то предал их, или это случайность: Скотленд-Ярд ошибся в выборе объекта. Других мало-мальски серьезных причин для подобных подозрений она не видела. Но чем сильнее задумывалась Хелен о возможном акте предательства, тем больше возникало у нее сомнений относительно этого позорного поступка.

Подходя к дому, Хелен представила: а вдруг у Питера произошел какой-то прокол? Но как сказать ему об этом и как он это воспримет? Чтобы не огорчать его раньше времени, она решила до утра не говорить ему о своем предчувствии. Вновь и вновь прокручивая в голове эту ситуацию, она долго не могла заснуть. Наступившее утро дало мыслям новое направление: надо запросить Центр, может быть, там располагают информацией, что могло случиться, и смогут дать подходящий совет?!

Не заметив, как Питер ушел на заседание Ассоциации букинистов, она еще долго мучилась в догадках, пытаясь объяснить самой себе сложившуюся ситуацию.

Вечером, возвращаясь из ассоциации, Питер заметил в окошке мансарды соседнего дома не ее постоянную обитательницу, пятнадцатилетнюю Гей Сёч, а довольно полную, с мужскими чертами лица незнакомку лет сорока. Не колеблясь, он завернул к соседке и, показав кивком