– Нет! – Воскликнула она и рванула от охотника к реке, но далеко убежать не удалось. Вириан нагнал беглянку и, обхватив поперек талии, прижал к своему торсу.

– Куда же ты, девочка? – прошептал бархатным голосом, целуя шею. Свободной ладонью он стянул с хрупких плеч накинутый им самим ранее плащ и отбросил в траву. Потом стал развязывать оби.

– Т–ты что делаешь?! А ну, пусти!! – рычала невольница, вырываясь. Но куда там, охотник держал крепко.

– Как что? Помогаю переодеться. Сама ведь ты не захотела, – Вириан уже распахнул порванное фурисоде и содрал его, разорвав в клочья, оставляя девушку в шелковых штанах и затянутых на груди бинтах.

– Пусти! – изловчившись, ей удалось лягнуть наглеца по колену. Мужчина зашипел от боли и, подхватив строптивицу, забросил в реку.

– Паршивка! Ты, кажется, рвалась к воде? Вот и искупаешься заодно, – процедил он вдогонку.

– Аа..мм! – Забарахталась девушка, и светлая макушка скрылась под серебряной гладью. Плавать–то она не умела. Только откуда это знать Ороти?

Ругая себя последними словами, Вириан нырнул следом. Вскорости вытащив успевшую наглотаться воды пленницу, положил её на траву, прильнул к груди. Сердце билось. И он поспешил оказать помощь, пока не стало слишком поздно.

– Давай, Рина!

Спустя пару минут ему это удалось: та надрывно закашлялась, из горла со свистом вырвалось хриплое дыхание. Охотник облегченно облокотился на поваленное бревно: «Вот же… чуть все планы не полетели к ксо!»

Позже Вириан помог одеть дрожащей девушке многострадальную рубашку и, укутал её в плащ, поднял на руки и направился к остальным. Сопротивление пленницы бесило, раздражало. Ороти привык, что его приказы выполнялись беспрекословно, а тех, кому вздумалось идти против – он отправлял к праотцам. Вот и сорвался.

С другой стороны – ему нравилось, что девица противится. Тем интереснее будет приручить невольницу. Губы мужчины растянула предвкушающая ухмылка, и он покрепче прижал к себе всхлипывающую добычу. На подходе к сооруженному лагерю из–за дерева им навстречу вышел один из воинов.

– Ты знаешь, что делать с этим, – властно проговорил Вириан и бросил доверенному порванное кимоно.

– Да, милорд. – ответил тот и поспешил удалиться. Нарина, выглядывая из теплого кокона, провожала его удивленным взглядом (Нир, всплыло в памяти имя). Она запомнила мужчину по шраму, пересекающему всю скулу.

«Почему воин назвал охотника лордом? Разве он не является принцем?!» – вконец запуталась девушка. Как же ей надоели все эти увертки и тайны, окутывающие клан Ороти. Но гадай–не гадай, а ответы с неба не посыплются. В любом случае – она и не собиралась их разгадывать.

Когда Вириан ступил на поляну выбранную для ночлега, там уже соорудили пару шатров, разожгли костёр, на огне готовились пойманные зайцы и ещё какая–то дичь. Аромат поджаренного мяса витал в воздухе, будоража просыпающейся аппетит. И живот Нарины молчать не собирался, наоборот, оповестил всех голодным урчанием. От стыда несчастная с головой закуталась в плащ, а смех прозвучавший на ухом лишь добавил неловкости.

– Смотрю, наша малышка проголодалась? – язвительно заметил охотник. – Какой я, однако, плохой хозяин.

– Не смей называть меня малышкой! И тем более ты – мне не хозяин! – возмутилась девушка, высовываясь из своего укрытия. На что Вириан возразил:

– Ошибаешься, малы–ышка, – сладко протянул. – Еще какой хозяин! Теперь ты – моя собственность, вещь и я буду делать с тобой всё, что пожелаю.

– Никогда! – отозвалась пышущая гневом пленница и саданула охотника локтём по груди, удачно попав в солнечное сплетение. Из горла Ороти вырвался звериный рык и, сорвавшись с места вместе со своей ношей, он кинулся в один из шатров. Буквально залетев внутрь, бросил Нарину на мягкую подстилку из шкур и навис сверху.

– Ну всё! Ты доигралась, девочка! – пробасил, прожигая потемневшим от злости взглядом, и принялся стаскивать с неё плащ.

– Н–нет! Прошу, не н–надо! Помогите! – закричала, испугавшись не на шутку. Она царапалась и извивалась всем телом, но принц был сильнее и опытнее, поэтому без промедлений стянул мешающую преграду и отбросил в дальний угол. Следом избавился от рубашки, потом рывком перевернул строптивицу на живот, придавив спину коленом, и уже схватился за мокрые бинты, как с уст невольницы сорвался отчаянный шепот сквозь всхлипы: – Пожалуйста, прекрати!

Вириан замер, тяжело дыша. Злость давно улетучилась, и сейчас им владело чистое вожделение. Оно затмило разум выдвигая наружу скрытые желания, а желал… Нет, жаждал он именно свою прелестную светловолосую пленницу, что в данный момент находилась под ним. Под ним…

«Ксо! – мужчина с силой сжал зубы, отчего на скулах заходили желваки. – Нельзя… Еще не время!» Успокоившись, склонился к маленькому ушку и с жаром проговорил.

– На этот раз я тебя прощаю, но… – охотник провел языком по вздрагивающей шее, пробираясь к трепещущей жилке, коснулся её обветренными губами, а отросшая за ночь щетина защекотала распалённую кожу. – Но больше поблажек не жди. И твое наказание никто не отменял.

С этими словами обнажив клыки, принц впился в нежную плоть, удерживая взбрыкнувшую жертву на месте. С каждым его глотком она слабела и затихала, а затем и вовсе провалилась в небытие. Насытившись, Вириан отстранился и, накрыв уснувшую покрывалом, вышел из шатра.

Позже когда круглолицая луна взошла на небосвод, Ороти вернулся. Нарина так и не пришла в себя, лишь тихо посапывала, свернувшись в комочек. Одеяло сползло до бедер, открывая светлую кожу на которой уже успели проявиться синяки. Из–за него. Охотник тяжело вздохнул и поставил рядом с головой девушки поднос со снедью. Коснулся ладонью её лба и облегченно расслабился: тот был холодным, значит не простудилась. Он уже не раз успел покорить себя за несдержанность, но эта строптивица одним только своим видом, одним непокорным взглядом или жестом просто выводила его из себя, срывала выработанную с многими зимами корку льда, в которую он сам же и добровольно заковал себя однажды. Это лишь начало…

Но отбросив ненужные сейчас размышления, мужчина принялся будить своё маленькое исчадье ада, тормоша за плечо, но это увы не возымело эффекта. Тогда похлопал по бледным щекам – тоже ноль реакции. Удивленно сдвинул брови, отчего на переносице залегла глубокая морщинка. Не должно быть так.

– Неужели последние дни насыщенные печальными событиями настолько вымотали её? Ладно, проснется – поест, – обронил он и улегся сам рядом, уже представляя какое будет их совместное пробуждение.

Ближе к утру пленница, наконец, проснулась, но выдавать себя не спешила. Прислушавшись, уловила сзади чье–то тихое сопение. Приоткрыла веки и обнаружила перед собой блюдо с яствами, рот сразу же наполнился слюной. Но сглотнув её, она осторожно привстала, оглянулась: рядом вальяжно растянувшись, спал принц. Его грудь равномерно вздымалась и опускалась, из–под ворота распахнутой рубашки выглядывали черные волоски. Сейчас лицо охотника казалось умиротворённо–обманчивым, хищные черты разгладились, делая его более мягким, даже привлекательным.