— Я вот о чём хотела сказать. В книге и в фильме Эдвард отказывается от физических отношений с Беллой, объясняя это своим возрастом и тем, что он человек другой эпохи. Я подумала, что если тебе тысяча лет, то ты должен быть воспитан еще строже.

— Ты знаешь, что я рос во времена правления таких князей, как Юрий Долгорукий, Изяслав Давидович и Ростислав Мстиславович? В то время не было браков. Девушки были готовы к семье, мужу и детям после первых месячных. На Руси девушки в тринадцать лет уже имели по несколько детей. Добавь к этому набеги кочевых племен и захват женского населения, от самых молодых до пожилых. К твоему сведению, во времена моего детства не существовало границ дозволенного в плане отношений. Если ты хотел, то мог взять девушку, и никого не волновало, сколько ей лет, какой у неё статус или положение. Конечно, если она не была княжеской дочерью или, того хуже, женой. Дочерей бояр тоже можно было исключить из этого списка, чтобы избежать ненужного внимания и лишних проблем. К таким особам точно не стоило соваться ни при каких обстоятельствах. Хотя, признаюсь, я всегда мог найти подход к самой недоступной особе и незаметно улизнуть даже из княжеского поместья.

— Всё, всё, я поняла! — сказала я, поморщившись от мысли о том, как Влад, одетый в форму древнерусского дружинника, флиртует с какой-нибудь девушкой в пышном сарафане и кокошнике. — Каким ты был в то время?

— Я?

— Ну не я же! Что за глупый вопрос.

— Как бы тебе правильнее описать себя в те времена? — Влад глубоко задумался. — Верь или нет, но в какой-то степени я был похож на тебя.

— В каком смысле? Мы с тобой совершенно разные люди.

— Как и ты, я был потерянным сиротой, без семьи и друзей рядом. Во времена моего детства и юности Владимир участвовал в княжеских вечах в Новгороде. Там знали о нас и наших способностях. Из-за этого Владимир имел высокий статус и высший чин в Новгороде. Дядю почитали наравне с богом Сварогом. Сам князь Владимир советовался с моим отцом, поэтому он был так успешен в своих делах и запомнился в истории как мудрый князь. Но всё это лишило меня настоящей семьи и хоть малейшего единения с семьей. Дядя был всё время занят на княжеской службе, а я рос сам по себе и всегда был один.

— Как это ужасно звучит! — признание Влада и его откровение вызвали у меня щемящее чувство. — Ты поэтому находишься с дядей в натянутых отношениях? Ты обижен на него за безразличие?

— У меня нет никаких обид. Владимир поступал так, как должен был. Он обеспечивал нашему виду безопасное существование и защищал от всех угроз. Связь с князьями и его служба помогали в этом деле лучше всего.

— А ты был знаком с князьями лично?

— На уровне дяди я встречался с ними несколько раз. Владимир всегда представлял меня как своего сына, чтобы у окружающих возникало меньше вопросов по поводу нашего родства. А мне всё это время приходилось подыгрывать ему.

— Тяжело было играть роль сына и называть Владимира папой?

— В те времена к родителям обращались немного по-другому, — усмехнулся Влад и растянул губы в хитрой улыбке. — Но я был отличным лжецом и умел убедительно играть свою роль. За все века никто и никогда не усомнился в том, что мы с дядей — родные отец и сын.

— А что случилось потом? Как ты ушёл от Владимира и когда начал жить самостоятельно?

— Это долгая история. Я расскажу её как-нибудь в другой раз, — почему-то Влад не очень любил говорить о прошлом и всегда давал мне это понять. — Тебя ещё домой нужно отвезти.

— Знаешь, я, наверное, побуду здесь. Завершу все дела и неспешно подготовлюсь к предстоящему ужину.

— Хочешь остаться здесь? Ты не ночевала в отчем доме с тех самых пор, как…

— Именно. Мне было больно вспоминать о произошедшем, а этот дом вызывал тяжелые воспоминания. Но сейчас, сидя здесь, мне уже не больно. Я бы даже сказала, что для меня радостно и приятно снова оказаться дома. Я выросла в этом доме, и мы с мамой когда-то были здесь счастливы.

— Так это дом твоей матери, и ты жила здесь с ней?

— Когда мама пропала, Сережа и Василиса переехали к нам в дом. До моего совершеннолетия владелицей дома была Василиса, так как она была моим официальным опекуном. Год назад я вступила в права наследования всего имущества мамы. Как оказалось, у мамы был банковский счет, а также этот дом был в её собственности. Но я отдала этот дом и имущество Василисе и Сереже. Они растили меня всю мою жизнь, и я должна была отплатить им чем-то.

— Благородный поступок с твоей стороны.

— Деньги не имеют никакого значения в жизни. Тебе ли не знать об этом.

— В этом ты права, — Влад намеренно щёлкнул пальцами, и в его руке появилась купюра в пять тысяч рублей. — Тем более для нас, кто может создавать эти бумажки из воздуха.

— Я до сих пор считаю, что так жить неинтересно. Нет интереса играть в жизнь, двигаться дальше, развиваться, а это может привести к деградации личности.

— По этой причине я играю в бизнесмена и зарабатываю на жизнь честно, а не таким способом, — Влад испарил купюру в своих руках так же быстро, как и создал её.

— Если ты устал, то можешь отправиться домой. Дальше я смогу справиться самостоятельно.

— Уверена? Не страшно оставаться одной в пустом доме?

— Я уже год живу одна. И кого мне бояться? Все угрозы мы давно уже нейтрализовали.

— Мало ли… — заметил Влад, и его брови нахмурились. — К тому же, у себя дома ты не одна. Оскар всегда рядом с тобой.

— Оскар! Он же остался дома один и, наверное, голодный! — вспомнив о питомце, который ждал меня дома, я испытала сильную панику.

— Я заеду и покормлю его. Можешь не переживать за здоровяка. Голодным он не останется.

— Спасибо тебе! — я улыбнулась Владу широкой и искренней улыбкой. — Ты же завтра приедешь на ужин? Владимир тоже обещал приехать к нам в гости.

— Приеду. Во сколько состоится банкет?

— Думаю, что в семь часов вечера будет самое подходящее и оптимальное время для такого мероприятия.

— Принял. Я заеду за дядей, и мы вместе приедем на ваше семейное торжество.

— Отлично. Но этот ужин — наше общее семейное торжество. Ты и твой дядя для меня такие же близкие