– А не слишком ли много чести? – повысил голос писатель.

– Не шуми, бестолочь!

Наталия попыталась дать Диме подзатыльник, но рука прошла сквозь голову.

– Вот зачем? – парень потёр лоб. – Я как будто холодную газировку бахнул.

– И поделом!

– Ладно, не отвлекаемся, – писатель перешёл на затылок. – Не захочу я там оставаться. Больно надо. И так уже тошнит.

– Если ты почувствуешь свои способности в полной мере, боюсь, ты не пожелаешь от них отречься, – Наталия сокрушённо покачала головой.

– Но я уже, можно сказать, отрёкся. Когда вернулся из книжки сюда.

– Поверь, будет гораздо труднее.

– Хорошо, есть ли способ избежать столкновения?

– Только если ты сумеешь вернуть в книжку беглых персонажей.

– Ну зашибись. – Дима упёр руки в боки.

– Понимаю, – кажется, Наталия одобрительно улыбнулась, не рассмотреть. – Ты же утратил связь с рукописью.

– Может, если найти точку выхода, то из неё получится сделать и точку входа?

– Интересная идея, но не думаю, что это целесообразно.

– Всё равно это бессмысленно. Сеня же сбежал.

– Да, я слышала. Может, позвонишь ему?

– Не могу, – посетовал Дима. – У него телефона нет.

– То есть? – голос девушки изменился.

– Так и не купили. Я пожадничал, – признался писатель. – Денег особо нет сейчас.

– Господи Всемогущий, ну почему он такой бестолковый? – обратилась Наталия к тёмному небу. – Даже у меня с Серетуном есть связь, а ты провалил такое простое дело. Ныне у всех телефоны, кому не лень.

– Ну вот такой я балбес!

– Прекрати паясничать, – призрачная девушка понизила голос. – Ну-ка быстро побежал искать беглеца. Шагом марш, раз-два!

– Может, я сначала всё-таки позвоню Серетуну по твоему подсвечнику?

– Лампадке, – машинально поправила Наталия.

– Хорошо, лампадке, – сдался Дима.

– Нельзя, – отрезала девушка. – Да и время позднее, нехорошо это.

– У них другой часовой пояс, – парня внезапно осенило. – Я начал писать книжку, когда мы шли из Америки в Китай, так что в Мире Эскапистов сейчас вполне детское время.

Писатель победно воззрился на девушку.

– Тебя не проведёшь, голубчик, – Наталия изобразила, что принимает поражение. – Хорошо свой мир помнишь.

– То-то же, – Дима готов был лопнуть от гордости.

– Раз у них сейчас не поздно, в таком случае я сама пойду в гости. Счастливо оставаться.

Не успел писатель удивиться, как призрака и след простыл.

Наталия исчезла. Без впечатляющих эффектов, тихо, но – изящно.

– Блин, – сказал Дима, чуть оклемавшись. – Я ж не зря искал портал.

И снова побежал ощупывать безголовую статую.

Глава дестяая

Глава десятая

Все мы когда-то учились в школе. Ну, по крайней мере большинство из нас.

Ранние подъёмы, пресный завтрак без аппетита, тяжёлый портфель и расстилающиеся потёмки перед носом. А вам хочется спать вместо героической дороги сквозь холодрыгу. И что самое обидное – на первом уроке контрольная. По какой-нибудь очередной истории с обилием дат, налезающих друг на друга, которые просто невозможно выучить.

Собственно, вы ничего и не учили, потому что весь вечер залипали в телевизоре, рискуя посадить кинескоп.

Поэтому первой же фразой, которую вы пророните в классе, будет: “Привет, дай списать”. И обязательно в адрес самого мозговитого, но наименее общительного парнишки.

“Ладно, только чтобы не одинаково”, – согласится одноклассник.

“Хорошо, я допущу пару ошибок”, – ответите вы.

И контрольная пройдёт успешно. Вы даже посидите рядом со своим спасителем, что учительница отметит коротким взглядом поверх очков, но ничего не скажет. И вам даже поставят сносную оценку, потому что “ну старается ведь”. А однокласснику снизят балл, потому что “может же лучше, в самом деле”.

В итоге, шаблон закрепится на долгие годы: чтобы получилось хорошо, надо копировать, но не полностью.

А представьте такую ситуацию: вы решили списать, но даже своим разумом двоечника обнаружили, что работа насквозь неправильная. И тогда вы станете судорожно исправлять ошибки, чтобы получилась полная противоположность. Причём, сделаете это настолько хорошо, что никто не поверит, и вам поставят двойку. По-любому же со шпаргалки сдирали, как иначе.

И пусть работа будет лучшей в классе (да, от двоечника, не ломайте аналогию), за неё по головке не погладят.

Астролябия не училась в привычной нам школе, но поступила точно так же. Перед волшебником на столе лежала очень плохая работа с ошибками и её полная противоположность, за которую можно хоть сейчас вручить золотую медаль.

Но Серетун был недоволен. Если не сказать хуже.

– Не мала баба клопоту, купила порося, – разродился волшебник старой присказкой.

– Что? – бесцветным голосом спросила красавица.

– Говорю, не хватало мне в жизни проблем. Спасибо, что ещё добавила.

– А, – с той же интонацией протянула Астролябия. – Да не за что.

– Очнись, деточка! – психанул волшебник. – Ты мне скажи, почему у меня на столе лежит какой-то непонятный мужик?

– Не знаю,