— Ага. — Согласно кивнул тот — Я больше драться руками люблю.

Медведь медленно приблизился и встал, водя носом, метрах в двух, от разошедшихся в разные стороны друзей, вставших своеобразным веером. Зверь заводил носом, принюхиваясь, словно выбирая, с кого ему начать свое кровавое пиршество. Абсолютно беспристрастная морда, которой было абсолютно все равно, водила маленькими черными глазками, оценивая степень исходящей угрозы от стоящих напротив ее людей. Никаких эмоций, спокойный взгляд уверенного в себе убийцы.

— Ну чего встал-то, рожа наглая. — Буркнул стоявший в середине Бер. — Мне сказали, что мое имя обозначает тебя. Вот смотрю и понимаю, что это неправда. Ты вон черный весь, а я рыжий, и морда у тебя противная, а мне девки говорили, что я симпатичный, наврали мне про сходство, верь после этого людям.

Медведь внимательно посмотрел на заговорившего с ним человека, словно понимая, что ему тот объясняет, повернув полукруглые уши, а потом, как-то резко поднялся на задние лапы, словно обидевшись на оскорбления, и взревел смрадом из раскрывшейся пасти.

— Фууу!!! Зараза ты такая! — Рыжий замахал перед своим носом пятерней, разгоняя испорченный воздух и сморщившись. — Что ты такое сожрал? Только за это тебя убить мало.

Дальше события полетели, глотая мгновения.

Еще совсем недавно, стоявший расслабленно, с копьем в руках Бер, внезапно, с хриплым истеричным криком: «Мама!», прыгнул, как-то несуразно, вперед ногами, прокатившись по траве, как на салазках, на спине между расставившего ноги зверя, и вогнал, сломавшееся после мощного удара, копье, в мохнатое пузо. Но как не быстро у него получилось, это самоубийственное, неожиданное ни для кого действие, медведь успел махнуть лапой, и зацепить голову парня когтем, который после такого мощного удара, по инерции врезался окрасившимся в одно мгновение кровью затылком, об мохнатую ногу, и выкатившись безвольной куклой сзади, замер, неестественно раскинув руки.

Косолапый еще громче заревел от боли, и замахал лапами, пытаясь вырвать торчащий из тела осколок древка, забыв обо всем на свете, даже о стоящих по бокам от него людях. Дикая боль в развороченных внутренностях, затмила разум.

— Тварь. — Федогран брызнул слезами, увидев безвольное тело друга, и рванул вперед, вгоняя наконечник копья в бок монстра. Вложив всю силу, и клокотавшую в душе ненависть в это отчаянное действие, он напрочь забыл, чему его учил Яробуд: «Нельзя пытаться удержать застрявшее оружие. Пытаясь его вытащить, ты ограничиваешь себя в действиях, лучше остаться с голыми руками, чем быть привязанным к одному месту». За это он и поплатился. Не успев разжать ладони, он взлетел высоко вверх, все еще удерживая древко, и потом с большой высоты грохнулся на землю, с хриплым выдохом выбитого жестким контактом воздуха. Сознание пусть и на долго, но померкло, но, слава богам, окончательно не погасло. Он снова покачиваясь, поднялся, через боль в поломанных ребрах.

— Вул был более опытен, поэтому свой удар нанес хладнокровно, и расчетливо. Оборотень прекрасно осознавал, что победы над этим зверем им не одержать, но также и то, что не сможет бросить ставшими ему за это время родными, друзей. Он прекрасно видел, что один из них лежит безвольно, поливая траву кровью, а второй хрипит розовой пеной на губах.

Долго Вул играл в догонялки с Мореной, почти полтора века богиня смерти проигрывала ему это соревнование. Теперь ее время пришло. «Скоро встретимся друзья мои у Калинова моста, на берегу Смородины». — Подумал он и улыбнулся бледными губами. Он не потерял концентрации, и твердой рукой, ударил точно в глаз, пытаясь достать до мозга, но увы, удар смазался, тот невовремя мотнул головой, глаз, конечно, вытек, наполовину ослепив медведя, но цели своей, острый наконечник не достиг. Гигантский посланник смерти остался жив, и закрутив, полуслепой мордой, внезапно развернулся и бросился в сторону деревни.

Даже представить сложно, что бы там он натворил, взбешенный и раненный. Это мгновенно осознал Вул. Но в образе человека ему его не догнать. Обернуться в волка нужно время, а его нет. Но парень знал способ. Это конечно заберет множество сил, но на один рывок, для осуществления задуманного ему хватит оставшихся.

Превращение произошло мгновенно, с хлопком на землю вместо человека упал тяжело дышащий, огромный волк с разорванным ухом. Сверкнув ненавистью и безысходностью глазами, он взвился в последнем, забравшим оставшуюся в нем энергию, прыжке. Челюсти сжались на ноге пещерного монстра, с хрустом дробя в кашу кости. Тот еще больше взревев, хотя казалось такое уже невозможно. Словно блоху смахнул лапой, теряющего сознание Вула, вспоров черным когтем бок, и отбросив его далеко в сторону. «Как щенка». — Подумал оборотень, теряя сознание.

Но на этом еще ничего не закончилось. Нашедший в себе силы, но одном адреналине, ревя сорванным, срывающимся юношеским голосом, выпучив глаза, летел, именно летел Федогран. Собрав волю в кулак, он на одной только ярости, оттолкнулся в бешеном прыжке, и зажав двумя руками меч вогнал его в открытый, после удара по оборотню, левый бок. Лезвие хрустнуло, с металлическим звуком лопнувшей пружины. «Сволочь все же кузнец. Говорил, что мне все равно в бою не участвовать. Подсунул ржавую железку» — Думал Федор, уткнувшись в воняющую звериным потом шкуру, пока сознание медленно покидало его разум. «А всё-таки мы его завалили. Плечом к плечу». Темнота и тишина.

Глава 12 Шишок

Сознание возвращалось медленной тупой болью в груди и более сильной, сверлящей, в голове. Сквозь мутную пелену сознания доносились непонятные слова, словно кто-то пытался докричаться до него, лежащего на дне водоема, сквозь разделяющую толщу воды. Он осознавал, что у него открыты глаза, но совсем не понимал то, что видел. Силуэты лиц в застилающем глаза тумане, сменялись одно на другое. Они беззвучно раскрывали провалы ртов в крике, но слова звучали потусторонней бессмыслицей.

Внезапно в рот потекла горько-соленая жидкость. Тяжелое, и так, со стоном вырывающееся наружу дыхание, перехватило судорожным кашлем. Его вырвало, но стало легче. Обращенные к нему слова приобрели смысл. Смутно знакомый голос, который звал некого Федограна.

— Кого это зовут? — Не понял он. — А кто я? — Внезапно, наш герой, понял, что не знает, своего имени. Паника взорвала воспаленный мозг. Непослушное до этого тело, забило мелкой дрожью, в попытке подняться, и внезапно мир взорвался осмысленными красками. Федогран, это он. Улыбка расползлась по потрескавшимся губам. Он вспомнил. Он все вспомнил. Но радость мгновенно сменилась тревогой.

— Ну наконец-то. — Рядом прозвучал довольный голос, который принадлежал Щербатому. — Рано еще тебе с Мореной встречаться. Ох