Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Уверенность в вещах невидимых. Последние беседы - Митрополит Антоний (Блум)

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 46
Перейти на страницу:
есть призвание, в какой-то мере в нас отпечатлена красота, но жизнь, есть ли в нас жизнь? Вглядываясь в святых, мы видим, что они не обязательно прекрасны, как статуи, но они – живые. Преподобный Серафим не отличался красотой, святой Франциск Ассизский[53] тоже. Апостол Павел, по словам современников, имел на редкость уродливую внешность, но когда он говорил, весь облик его менялся и начинал сиять, становился прекрасным. Можно ли сказать, что нечто подобное происходит с нами в наших отношениях друг с другом и с окружающим миром? В них царит полумрак. Весь христианский мир пребывает в полумраке, но это не просто полумрак, в котором сохранилось немного света, померкшего в результате падения. Церковь – нечто более замечательное. Церковь, по определению некоторых богословов, это общество одновременно и в равной степени человеческое и Божественное. Церковь – это полнота Божества, полнота человечества и полнота тварного мира, пребывающих в единстве благодаря Божьей любви, жертвенной самоотдаче Христа, излиянию Святого Духа, Который изменяет и преображает все существующее; благодаря жажде, устремленности, надежде тех, кто пал, но кто верит, – и не только верит в те или другие доктрины, а верит в Жизнь с большой буквы, верит в Бога, верит в то, чего, быть может, не знает, а только чует.

И здесь встает вопрос. Мне вспоминаются слова епископа Алексия (ван дер Менсбрюгге)[54]: «Весь мир – как бы беспредельное пространство, в котором зажжена свеча. Свеча – это свет и огонь, и тепло, и откровение, это – само Божье присутствие и присутствие тех, кто в Боге. Свеча подобна купине неопалимой, которую видел Моисей. И этот свет льется, распространяется все дальше и дальше, и даже когда мы его не ощущаем, он пронизывает тьму. И поэтому нам никогда, никогда, – говорил епископ Алексий, – нельзя терять надежду и веру в тех, кого мы видим как бы во тьме. Свет достигает их, даже если нам этого не видно, и сами они его не ощущают, свет все равно светит».

Вот почему мир полумрака в каком-то смысле – это мир, в котором все внимание должно быть сосредоточено на свете. Мы не всегда его видим, но он присутствует. Порой преграды рушатся, и мы начинаем видеть славу Божью. Мы видим славу Божью, воплощенную в святых, мы видим сияние Божественного присутствия в обычных людях. А это означает, что мы не имеем права судить, потому что нам не дано знать, отражает или нет опыт того или другого человека, не облеченный в христианские категории или вообще в категории веры, его общности с Богом, которая нам недоступна. Я, возможно, уже приводил пример молодого офицера, который подошел ко мне в России и спросил, верующий ли я. «Да», – ответил я. «А я, – сказал он, – атеист». Я говорю: «Тем хуже для вас». – «А что у меня общего с Богом, чтобы мне в Него верить?» Я его спросил: «Вы вообще во что-нибудь верите?» Он просиял и ответил: «Да, я верю в человека». И я сказал: «Это у вас общее с Богом, с той разницей, что Бог так верит в человека, как вы еще не научились верить. Он так верит в человека, что создал его, зная, что человек отпадет от Него, зная, что Его единородный Сын станет человеком и из-за этого умрет. Вы когда-нибудь об этом задумывались?» И он посмотрел на меня и сказал: «Нет, мне нужно над этим поразмыслить». У него была общая с Богом безраздельная любовь к человеку, вера в человека в ту меру, какая была ему доступна, и неожиданно ему стало открываться нечто большее.

И это подводит меня к следующему моменту. Мы склонны отвергать все религии и верования, которые называем языческими. Но как они возникли? Если вдуматься в то, что про них написано, если вглядеться в людей, которые их исповедуют, где их корни? Я повторял не раз, что мы живем в полумраке утраченной памяти, и это очень важно сознавать. После падения человеческий род помнил, что было прежде, но уже не вполне отчетливо. Для того, чтобы отчетливо помнить, нужно быть свидетелем событий, для того, чтобы четко о них рассказывать, нужно помнить реальность происходившего. У человечества оставались только отрывочные воспоминания. Если познакомиться с содержанием языческих верований древних времен, то можно обнаружить, что в них присутствуют проблески истинного видения, но есть и провалы памяти. Кроме того, на языке падшего мира уже невозможно выразить то, что люди могли узнать и выразить только в не отпадшем от Бога мире. Поэтому мы можем посмотреть на языческие религии древности и нашего времени не как на враждебные нам, а как на верования людей, у которых сохранились дремлющие воспоминания, проблески знания о прошлом и которые стремятся соединить эти краткие проблески в систему, но, разумеется, не могут таким способом составить полноценную картину.

Я вам уже приводил разговор, состоявшийся у меня много лет назад с одним из замечательных богословов, который был человеком молитвы и молчания, и то, что он говорил, исходило из его сердца и опыта, – с В. Н. Лосским. Мы беседовали о языческих верованиях, и он сказал: «Вне христианства настоящего знания Бога нет». Я был слишком молод, чтобы спорить с ним, но не мог принять его утверждение, поэтому пошел домой (мы жили через дорогу), выписал восемь отрывков из Упанишад[55], древних индийских писаний, принес их ему и, да простить меня Господь за вранье, сказал: «Когда я читаю Отцов, то выписываю цитаты, которые меня особенно поразили, и всегда указываю имя автора, но вот восемь отрывков, где я забыл указать автора. Не могли бы вы посмотреть?» Он посмотрел и за несколько минут под каждой из цитат из Упанишад поставил имена величайших святых: Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Симеона Нового Богослова. И когда он закончил, я сказал: «Да, но все это из Упанишад». Он посмотрел на меня и ответил: «Мне придется пересмотреть свои взгляды заново».

Это не означает, что между язычеством и христианством нет разницы, это означает, что нет ни одной языческой религии, в которой не осталось бы ни проблеска воспоминаний о мире до падения. Но отрывочных воспоминаний недостаточно, человек не может жить отрывочными воспоминаниями. Нам всем свойственно создавать построения умственные или эмоциональные, нагромождать характеристики, подыскивать объяснения там, где на самом деле ничего нет. Поэтому давайте посмотрим на окружающий нас мир: на верующих, неверующих, язычников, людей всех убеждений и всех времен и поставим перед собой вопрос не о

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 46
Перейти на страницу: