Как только я опять услышал новость об отъезде, у меня сразу пропал аппетит. Как я вообще могу уехать, зная о предстоящей трагедии…

– Мам, мы же вроде все решили. Я поеду в пионерлагерь с Витей.

– Сережка, ты не нервничай. Иди лучше поговори с отцом. Как он скажет, так и будет… И не забудь, завтра после школьной линейки вы с Витей едете в Волгоград на Мамаев Курган.

Я кивнул и прошел в зал, поплотнее прикрыв двери.

Отец оживился и кивнул на экран:

– Представляешь, Сергей, вроде опытные сыщики… уже почти две серии ищут преступника… а он совсем рядом. И даже не пытается скрываться…Посмотри, вон тот носатый кадр в серой кепке…

– Пап, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Отвлекись от своего детектива.

Отец внимательно посмотрел на меня и привстал с дивана. Он медленно подошел к телевизору и полностью убавил звук.

– Садись, Сергей…– отец кивнул на кресло, а сам опустился на диван.

Я присел и посмотрел на отца. В его обычно насмешливом взгляде плеснулось беспокойство.

– Помнишь, пап, когда мне было шесть лет, мы ловили окуней на Тишанке? Я тогда еще полез в воду крючок от коряги оцепить и руку сильно порезал об ракушку. Испугался, как только много крови увидел, а ты тогда с себя рубашку скинул, руку перетянул и понес меня в мотоцикл. Пока мы ехали до больницы я еще сдерживался, а когда увидел в кабинете хирурга страшные инструменты, сильно разревелся. Чуть в истерику не впал. Доктор тогда сказал: «Успокойте сына, иначе я не смогу ему швы наложить…»

Отец не мигая смотрел на меня.

– Я сидел на кушетке, а ты сел передо мной на корточках и прошептал: « Сынок, боль и страх пройдут. Будь мужчиной, и не позволяй никому видеть твои слезы… Ты же у меня настоящий Герой…» Я сразу успокоился и хирург без особого труда наложил швы, а потом даже угостил аскорбинкой…

– Да, Серега, у тебя до сих пор там шрам пол локтем… это я во всем виноват.

– Не нужно себя винить, отец. И не надо постоянно корить себя за Афган, ты же думал тогда не о себе, а о своих бойцах, когда бросал гранату на тот чертов чердак…

Отец побледнел:

– Сергей… а откуда ты…Ты же не мог знать, что там произошло?

– Ты всегда учил меня быть мужчиной. Быть честным, стойким и не отказываться от своих слов. Поверь, отец, мне очень важно поехать в пионерлагерь с Витей. К тому же я дал слово девочке-однокласснице, что в пионерлагере буду рядом с нею…

– А… дал слово девочке. Так бы сразу и сказал…– отец задумался,– но я одного не могу понять, откуда ты про Афганистан знаешь?

– Мне сон однажды приснился, когда ты еще там находился. Жаркий августовский день, небольшой отряд советских солдат, цепочкой перемещающийся по аулу и ты впереди… И вдруг в тишине хлесткая автоматная очередь с чердака…

Мне показалось, отец даже чаще задышал.

– Пап, у тебя не было выбора. Если бы ты тогда гранату не бросил – он бы еще шесть или семь пацанов положил… А когда ты вернулся из Афгана, я только посмотрел на тебя и сразу понял, что тот сон вещий оказался…

– Невероятно…– удивлено покачал головой отец,– значит ты все видел во сне…

– Я знаю, что ты никогда бы не причинил вреда гражданскому… но не нужно постоянно себя винить. Ты как новости про Афган услышишь, сразу глаза опускаешь и идешь на балкон курить… Это война, а тот старик первым открыл огонь…

– Чертова война…– тяжело вздохнул отец. – Я все пытаюсь забыть ее, но пока не могу…

– Наверное, зря я сегодня об этом напомнил.

– Нет,– решительно сказал отец.

Он привстал с дивана и подошел к окну, пристально вглядываясь в темный двор.– Теперь, Сергей, когда я знаю, что от тебя не нужно скрывать ту страшную историю, мне даже стало легче … Когда-нибудь я и Вите об этом расскажу…

– А почему не расскажешь сейчас?

Отец тревожно покачал головой:

– Не знаю. Мне кажется он меня просто не поймет… Будет считать убийцей.

Папа опять сел на диван и попытался улыбнутся. Но я видел, что сейчас ему это тяжело дается.

– Знаешь, Серега. Так и быть. К дяде Боре мы вместе съездим. Но в следующем году. А в июне ты поедешь в свой пионерлагерь «Орленок». Это я обещаю…

Глава 10

Ночью я долго не мог уснуть. После того, как сегодня утром я увидел Анастасию Сергеевну, мать погибшего Димки Соломахина, мне в голову лезли всякие мысли. Ведь мы с Юркой теперь можем действительно многое изменить. Конечно, мы не сможем совершить чего-то глобального. Изменить ход истории, спасти СССР или предотвратить войну на Кавказе… Но, по крайней мере, сможем изменить жизнь к лучшему в нашем маленьком городке, спасти брата Виктора, помочь Юркиному отцу, а еще мы просто обязаны спасти детей от маньяка.

В сознание яркой вспышкой вспыхнули слова, услышанные из старого военного фильма: « Кто спасает одну жизнь – спасает весь мир…»

Я лежал на кровати и пытался припомнить, чтобы мы могли еще изменить, кому помочь. Но пока больше ничего не приходило в голову. Часы тихо шелестели в прихожей. Я потянулся к столику и подсветил электронные: почти половина второго. Да, сон так и не шел. Тогда я вспомнил одно верное средство, которое почти всегда помогало. Стопку водочки на сон грядущий. В холодильнике как раз стояла недопитая бутылка.

Я осторожно прошел на кухню, и не включая свет, открыл холодильник и достал бутылку. Пошарив, извлек из трехлитровой банки маленький соленый огурчик.

Но как только я налил в рюмку водочку, свет неожиданно зажегся. Посреди кухни стояла удивленная мама, в белой просторной ночнушке. Она изумленно уставилась на рюмку с водкой.

– Сергей, может объяснишь мне, что это значит?

– Я…

– Все. Иди спать, Сережа. Наверное, все же тебе не избежать завтра серьезного разговора с отцом…

Мама быстро вылила рюмку в раковину, а огурчик подложила на тарелку и засунула обратно в холодильник.

Я вздохнул и направился в комнату спать…

Утром, когда я проснулся, дома никого уже не было. Часы показывали почти