Эвана…

— Чарльз!

Он сухо сообщил:

— Мои агенты на днях узнали, что лер Хейг, граф Игнис Двенадцатый… — он все же сделал паузу, словно не был уверен, а нужно ли это Вики знать? — …на грани разорения, Хвостик. Именно это, считают мои аналитики, и является истинной причиной изгнания Эвана Хейга из рода Игнисов. Не Мюрай, не решение взять под защиту вернийского шпиона, не забота о тебе, как о магине, а разорение. Так твои деньги не утекут из рода Игнисов, ведь формально Хейг — Ренар, а не Игнис… И вот теперь все стало на свои места — и опека, и потакание твоим капризам о службе в полиции, и нападения на тебя, и даже Аквилита… И даже отречение Эвана Хейга от рода. Я думал — он настолько любит тебя, а оказалось все дело в деньгах. А я голову ломал: как можно отказаться от титула и от положения в обществе?! И, заметь, получение должности комиссара, не положенной нерам, легко встраивается в эту схему… Хвостик… Он все еще проклятый лер! А все происходящее вокруг тебя — игра. Смертельная для тебя игра.

Она в первый миг забыла, как дышать. Прежние страхи о ненависти Эвана легко всколыхнулись в памяти от слов брата. Заодно вспомнилось, что она перенесла силовой шторм и теперь не совсем уверена в своих воспоминаниях и чувствах. Губы сжались так сильно, что заболели. А Чарльз как масла подлил в огонь её страхов:

— Я помню — ты боялась Хейга, я был идиот, думая, что знаю его. Лер — всегда лер. От земель, долга и титула не отказываются ради любви, тем более ради жизни какого-то вернийского шпиона. Вчерашнее покушение показало, что Хейги не отказались от своего плана… Будь осторожна — ты мишень, ты богатая мишень, Хвостик. Я отомщу, но для тебя может оказаться поздно.

Вик старательно уверено сказала, заставляя голос звучать четко и твердо:

— Чушь! Полная.

Ей надо уверить в этом не только Чарльза, но и саму себя. Она должна доверять Эвану, она же его любит. А он любит её. Их отношения строятся на доверии, иначе зачем тогда любовь?

— Если бы все было так, как ты намекаешь, то Эван не отрекся бы от рода — просто бы сыграли свадьбу и оплатили долги моим приданым. Ты крупно ошибаешься, Чарли.

Он медленно качнул головой:

— Там такие долги, что и твоим приданым дыру не прикрыть. Документы у Стива — это лакей, приехавший со мной. На самом деле он детектив-ангел. Он будет прикрывать тебя… Хвостик, поверь… Игнисы вот-вот рухнут, и рухнут с таким треском, что Тальма сотрясется.

— Ты. Ошибаешься.

— Очень на это надеюсь.

Вик напомнила:

— Чарли, ты говорил, что Эван твой друг… Помнишь?

Он потер лоб:

— Я так думал ровно до того момента, как узнал о разорении. Вспомни: ты перешла под опеку Хейга. По закону Тальмы в случае опеки опекун имеет право полностью распоряжаться твоими деньгами. И сразу же три покушения в Олфинбурге. Ты поехала в Аквилиту, и чуть не погибла в катакомбах. Ты вышла замуж, и тут же тебя попытались убить. Напомнить, кому достанутся все твои деньги?

Вик снова попыталась убедить себя и брата:

— Чарльз, ты ошибаешься. Меня вчера не хотели убить.

— Но чуть не убили. И… — он криво улыбнулся: — Не хотели убить — это тебе Хейг сказал?

— Хейга в этом доме нет! — яростно оборвала брата Вик. — Здесь нет Хейга. Есть Эван Ренар!

— Которому не надо будет покрывать долги Игнисов, потому что он уже не Игнис! Крайне вовремя. Вики… Ты умная девочка. Я привез с собой лакея и горничных — они преданы только нам, только настоящим Ренарам, только тебе и мне. Они прикроют тебя в случае чего. Но. Спи с оружием под подушкой.

— У тебя паранойя, Чарли.

— Хвостик, я лучше извинюсь потом перед Эваном, чем буду тебя хоронить. И, прости, мне пора — я приехал утренним экспрессом, через час дневной до Олфинбурга — я должен на него успеть. Меня ждет Элайза. Мы вместе пойдем на ночную службу в честь Явления…

Он встал и уже в дверях вспомнил:

— Чуть не забыл… Элайза прислала тебе весенний каталог модного дома Триэр, посмотри на досуге — я все оплачу. И еще каталог по дому — затей ремонт, отвлекись, развейся. После Явления приедет Элайза, она тебе поможет… Ты же разрешишь Элайзе пожить у вас? Она в положении, доктора прописали морской воздух…

— Да, конечно, пусть приезжает, Чарли… Но по поводу Эвана ты не прав.

Он серьезно кивнул:

— Я извинюсь. Если нужно будет. Питбуль в твоих вещах. Его принесет тебе горничная, только храни его под подушкой — ты мне нужна живой, Хвостик.

* * *

Эван ходил из угла в угол в кабинете в ожидании Чарльза. Тот пришел слишком хмурый, словно готовый к бою. Не будь он нером, Эван решил бы, что Чарльз решает вопрос о дуэли. Странная мысль для друга. Только были ли они по-прежнему друзьями? Эван пытался понять, что же случилось — вроде в Олфинбурге не происходило ничего серьезного. Дело в волнении за Вики? Чарльзу что-то известно о рунах или черном ритуале?

Чарльз мрачно поздоровался на пороге, быстро оглядывая кабинет, словно видел его впервые:

— Недобрый день.

Эван кивнул на кресла у горящего камина:

— Недобрый. Поговорим?

Чарльз отрицательно качнул головой:

— Лучше стоя. Я очень спешу. Все необходимое я уже сказал Виктории.

Эван всматривался в друга, не понимая, что случилось. Всего несколько дней расставания, и его словно подменили.

Чарльз рассматривал его в ответ.

Воздух в кабинете стал плотным, тягучим, как патока, и горьким от ожидания. Только тихий ход часов и треск пламени в камине нарушали тишину. Эван не торопил Чарльза — знал, что это бесполезно.

Тот закончил осмотр Эвана и твердо сказал:

— О настоящей причине отречения от рода я в курсе. Поскольку Вик полностью на твоей стороне, я пока не вмешиваюсь. Но. Мне моя сестра нужна живой. Так что ты убираешь её со службы и пылинки сдуваешь, чтобы ничего с ней не случилось.

— Чарльз…

— Не стоит, Эван. Теперь мы на равных, я не буду замолкать из уважения к титулу.

Эван потер висок — такого он не ожидал:

— А ты замолкал? Я думал, что мы друзья.

Чарльз серьезно сказал:

— Я тоже так думал. Я не хочу терять свою сестру.

— А я не хочу терять свою жену — так что, нечто общее, объединяющее нас, все же есть… Но, Чарльз… Если