Шрифт:
Закладка:
— Зачем явился, Огнедар?
— А что, не могу я, что ли, просто так навестить дальних родственников? Неужто вы не надоели друг другу за столько тысяч лет?
Прометей посмотрел на стоящих суть поодаль Котта и Гиеса, братьев Бриарея, но ни на одном из ста пятидесяти лиц не появилось ни намека на эмоции. С чувством юмора у этих ребят всегда было крайне паршиво. Именно поэтому в свое время Зевс и поручил могущественным уродцам охранять ворота в Тартар. Убил двух зайцев, так сказать.
Титан вздохнул:
— Я просто хотел проверить, что створки незыблемы.
Все сто рук гекатонхейра зашевелились:
— Мы помним и чтим свой долг. Проигравшие останутся взаперти покуда стоит Олимп. Твоя забота — проследить, чтобы никто не покусился на вековые устои, зевсоубийца.
Возможно, уродец вкладывал в это слово какое-то скрытое оскорбление, но Прометею наоборот понравился подобный «титул». Звучит!
— Что же, не смею вас отвлекать. Увидимся в следующем тысячелетии. Вам что-нибудь принести? Ну, нет так нет.
Не дожидаясь ответа, титан повернулся, с содроганием представляя дальнейший путь. Как жаль, что нельзя воспользоваться магией Пространства — сила горы разорвет подобного идиота на клочки. Придется подниматься.
Спустя, два часа, выпотрошенный скорее морально, чем физически, а оттого злой на весь свет Прометей достиг нижнего уровня Золотого дворца. Лишь для того, чтобы почувствовать мощнейший магический фон, который мог означать только нешуточную схватку.
Прометей выругался, используя весь свой накопленный за тысячелетия цветистый словарный запас. Кто здесь, в обители богов, может сражаться?!
Ответ мог быть только один. Поэтому титан поспешил на верхние уровни, туда, где отглолоски применяемой магии были особенно сильны. Прометей нисколько не удивился, когда понял, что магическая драка происходит внутри главного зала Золотого дворца.
Могучие створки разлетелись в щепки, не выдержав магического удара титана. Ворвавшись внутрь, он почти сразу увидел окровавленного Ареса, который отбивался от атак сразу нескольких циклопов во главе с Бронтом. Одного взгляда хватило, чтобы понять — дела у сына Зевса плохи. Не будь тут царя одноглазых — и он бы раскидал великанов секунд за десять, но теперь был вынужден лишь отражать сыплющиеся на него со всех сторон магические оплеухи, уйдя в глубокую оборону.
— Что здесь происходит?!
Прометей усилием воли разрушил последнюю волну атаки, позволив Аресу вздохнуть чуть свободнее.
— И ты имеешь наглость спрашивать подобное?!
Голос Бранта могучим эом отразился от стен Золотого зала. Единственный глаз циклопа уставился на титана, грозя испепелить в любую секунду. Впрочем, Прометея подобными штучками было не пронять:
— Еще как имею! Какого Зевса тут творится?! Что вы не поделили? Очередной кусок магической породы? Арес, не вздумай! И ты, Бронт, не испытывай мое терпение!
Над плечом Прометея загудело застывшее убийственное заклинание, готовое сорваться в любого, посмевшего нарушить краткое перемирие.
— Дядя! Эти образины атаковали меня без предупреждения!
Титан повернулся к окровавленному, но полному решимости Аресу, бросил беглый взгляд на его смазливую, но бесполезную подружку, вжавшуюся в угол зала:
— Что скажешь, одноглазый? Мы вроде как обо всем договорились! Уже не хочешь ли ты расторгнуть условия договора?!
Несколько поостывший Брант опустил свою дубину:
— Это ты мне скажи, титан! У нас был уговор — циклопы получают доступ к ресурсам горы, а взамен оказывают тебе помощь в захвате Эллады.
— Ну и? В чем загвоздка?
Прометей не понимал, что заставило взбунтоваться тупорылых одноглазых союзничков.
— В чем?! Ты спрашиваешь, в чем? — казалось, еще мгновение, и Бранта разобьет паралич. — Твой смертный маг напал на моих братьев и убил их! Как ты это объяснишь?!
Сказать, что Прометей удивился — значит, не сказать ничего.
— Что значит «напал»?
— Не строй из себя оскорбленную невинность! — взревел Бранд, но тут же сбавил тон, вглядываясь в ошеломленное лицо титана:
— Ты что, действительно не в курсе?
— Не в курсе чего, Уран тебя задери?!
Вместо ответа Брант выругался, шандарахнул магической дубиной по стене и бросил в сторону Прометея клубок воспоминаний. Секунду посомневавшись, титан открыл разум, позволив чужой памяти проникнуть свой разум. И почти сразу увидел…
«Яркое солнце. Ощутимый соленый привкус на губах и осточертевший вкус рыбы, которой его потчевали последнюю неделю. Впрочем, подобный рацион был куда лучше степного, где неделями приходилось обходиться вяленым мясом.»
«Люди выделили им небольшой клочок земли вдоль побережья. Жалко. Ему очень хотелось выступить вперед и разметать это жалкое подобие войска. Просто для того, чтобы не забывали, кто тут главный союзник.»
«А этому магу что здесь надо? Я чувствую в нем силу. Не такую, как раньше. В человеке что-то изменилось. Стал сильнее? Да плевать! Я и браться успели застояться, ожидая глупых приказов человечка. Может, на этот раз он скомандует атаку?»
А в следующую секунду прямо в лицо одноглазого гиганта прилетело убийственное заклинание и мир вокруг померк.
— Таааак. И кто мне объяснит, что все это значит?
Глава 11. Творение некроманта
Вот уже несколько дней Парис пытался анализировать происходящие вокруг события, чей безумный бег превратился в какой-то немыслимый галоп. Мир вокруг сошел с ума, огромными шагами приближаясь к пропасти, но все это бывший маг пространства скорее чувствовал, чем мог реально предсказать, кто или что станет причиной катастрофы. Даже тысячелетний опыт интриг не мог помочь ему сориентироваться в происходящем и выстроить линию поведения.
Парис давным-давно позабыл, каково это — чувствовать себя щепкой в огромном мутном потоке. Чувство оказалось настолько непривычным, что маг поначалу даже растерялся, не зная, какие шаги предпринять. Все попытки вернуть себе силу с грохотом провалились. В какой-то момент отчаявшись справиться с задачей самостоятельно, маг наступил на горло собственной гордости и попросил помощи у табора.
Но и здесь его ждало разочарование. Ромалы с готовностью откликнулись на призыв, однако оказались бессильны. Тело отторгало предложенную силу, а попытка проведения ритуала Единения с силой вообще едва не закончилась плачевно. Пеша едва едва успел оборвать потоки силы, когда Парис, терзаемый зверской болью, упал на землю, а на его коже выступили мелкие бисеринки кровавого пота. Еще бы чуть-чуть и…
Париса передернуло. О том, что могло произойти, он старался не думать.
Откинувшись на лавке в облюбованном тихом уголке городского парка, бывший маг прикрыл глаза, нежась в теплых лучах утреннего солнца. Местные птахи, давным давно привыкнув к человеку, совершенно не
