Лу всю дорогу молча сидел сзади, Тому нравилось его молчание, от волнения обычно болтают без умолку. Вдруг Лу произнес:

– Вы когда-нибудь задумывались, какова скорость тьмы?

– Мм? – промычал Том, очнувшись от раздумий.

– Скорость тьмы, – повторил Лу. – Установлена скорость света в вакууме, но какова скорость тьмы?..

– У тьмы нет скорости, – сказала Люсия. – Тьма – это когда нет света. Это слово обозначает его отсутствие.

– А я… думаю, что есть… – ответил Лу.

Том взглянул в зеркало заднего вида: Лу будто погрустнел.

– И какова ее скорость? Как ты думаешь? – спросил Том.

Люсия выразительно посмотрела на него, но он не обратил внимания. Ей обычно не нравилось, когда Том вдавался в подобные беседы с Лу, но Том не видел в них вреда.

– Тьма там, где нет света, – объяснил Лу. – Там, куда свет еще не дошел. Возможно, тьма быстрее – она всегда опережает.

– Или же она вовсе не двигается, а остается на месте, – подхватил Том. – Она статична, без движения.

– Тьмы вообще не существует, – возразила Люсия. – Это абстрактное понятие. Слово, обозначающее отсутствие света. Тьма не способна двигаться…

– Ну, если на то пошло, – продолжил Том, – свет тоже абстрактное понятие.

– Свет существует. А тьма – это отсутствие света! – ответила Люсия, и Том, даже не поворачивая головы, по тону понял, что она опять сердится.

– Тьма иногда темнее обычного, – произносит Лу. – Гуще…

– Ты правда веришь, что тьма движется? – спросила Люсия, полуобернувшись к заднему сиденью.

– Темнотой называют природное явление, характеризующееся отсутствием света, – сказал Лу нараспев, явно цитируя. – Это определение из учебника старшей школы. Однако оно ничего не объясняет. Учитель сказал, что хоть небо выглядит темным между звездами, там есть свет – звезды распространяют свет во всех направлениях, так что свет есть, просто мы его не видим.

– Образно говоря, – сказал Том, – если знание – это свет, а невежество – тьма, то тьма временами и впрямь сгущается. Невежество более ощутимо и осязаемо, чем просто отсутствие знания. Это своего рода выбор. Вспомни некоторых наших политиков…

– «Образно говоря», – вмешалась Люсия, – можно сказать все что угодно!

Том краем глаза заметил, как она вдруг заерзала на сиденье.

– Ты что, обиделась? – спросил Том.

– Какой догадливый! – съязвила Люсия.

– Извини! – сказал Лу с заднего сиденья.

– А ты почему извиняешься? – спросила Люсия.

– Не надо было говорить про скорость тьмы. Это тебя расстроило.

– Это не ты меня расстроил, а Том.

Дальше Том вел машину в неловком молчании. Доехав до парка, где проходил турнир, Том поспешил заняться регистрацией Лу и проверкой оружия, а затем устроил ему тур по территории. Люсия отошла поболтать с друзьями, Том надеялся, что ее дурное настроение, которое нервировало и Лу, и его самого, пройдет.

Полчаса спустя Том вновь почувствовал себя в кругу своих. Он почти всех знал, кругом текли знакомые разговоры. Кто у кого учится, кто в каком турнире участвовал, выиграл или нет. Кто с кем поругался, кто с кем не разговаривает. Лу держался неплохо, здоровался со всеми, кого представлял Том. Затем Том провел с Лу небольшую разминку, и настало время возвращаться к площадке для первого поединка.

– Запомни, – сказал Том, – твой лучший шанс заработать балл – немедленное нападение. Противник не будет знать, как ты нападаешь, а ты не будешь знать, как нападает он, но ты быстрый! Пробей защиту и достань его или хотя бы попытайся! В любом случае это его встряхнет.

– Привет-привет! – произнес за спиной у Тома Дон. – Я только приехал. Он уже фехтовал?

Явился не запылился – только Лу отвлекать!

– Нет, но скоро будет! Подожди, мы закончим разговор, – сказал Том и вновь обернулся к Лу: – Все будет хорошо, Лу. Помни, лучший выигрыш – три из пяти, так что если тебя заденут, не волнуйся. Это еще не проигрыш. Слушай судью и…

Тут объявили начало, и Лу направился к огороженной веревками площадке. Тома вдруг замутило от страха. Вдруг он подбил Лу на что-то, что выше его сил?

Лу выглядел неуклюже – совсем как в первый год. Его поза была технически правильной, но смотрелась натянуто и неестественно – по ней не скажешь, что он умеет фехтовать.

– Я тебе говорил! – пробубнил Дон. – Это для него чересчур, он…

– Тихо! Вдруг услышит! – шикнул Том.

К приезду Тома я уже полностью готов. Надел костюм, который подобрала для меня Люсия, хоть и неловко носить такое на людях. Он не похож на нормальную одежду. Высокие гольфы натянуты до колена. Широкие рукава рубашки полощутся на ветру, то надуваясь, то облепляя руки. Хотя цвета костюма спокойные – коричневый, бежевый и темно-зеленый, не думаю, что мистер Алдрин или мистер Крэншоу его одобрили бы.

«Точность – вежливость королей», – написала на доске наша учительница в четвертом классе и велела нам списать это предложение. Она объяснила, но я не понял, при чем тут короли и какая нам разница, что они делают, но я всегда знал, что невежливо заставлять людей ждать. Том тоже приезжает вовремя, поэтому мне не приходится долго стоять.

Мне становится страшно по дороге на турнир, потому что Том с Люсией опять ссорятся. Хоть Том и сказал, что ссоры – это нормально, мне так не кажется и почему-то думается, что виноват я. Мне непонятно: если у Люсии проблемы на работе, почему она не говорит о них, а сердится на Тома.

Приезжаем на место, Том паркуется на лужайке в ряду других машин. Зарядки для батарей нет. Машинально смотрю на автомобили и пересчитываю цвета и марки: восемнадцать синих, пять красных, четырнадцать коричневых разных оттенков. Двадцать одна машина с солнечными батареями на крыше. Большинство людей одеты в костюмы. Все костюмы странные – некоторые даже более странные, чем мой. У одного мужчины большая плоская шляпа с перьями. Он явно что-то напутал… Нет, Том говорит: раньше так и одевались. Хочу посчитать цвета, но тут сложнее, потому что многие костюмы разноцветные. Мне нравятся развевающиеся плащи, которые одного цвета снаружи и другого внутри. В движении они почти как вращающаяся спираль.

Сначала идем к столу, где женщина в длинном платье отмечает в списке наши имена. Протягивает нам маленькие металлические таблички с дыркой, а Люсия, достав из кармана ленточки, дает мне одну из табличек.

– Протяни ленту и повесь на шею, – поясняет она.

Затем Том ведет меня к другому столу, где мужчина в шортах с надутыми штанинами отмечает мое имя в другом