Времени на раздумья не было. Последние четыре месяца, с тех пор как передовой отряд был уничтожен, первым правилом жизни Дрейкоса было держать своё существование в глубоком секрете. Лишь дважды за всё это время он нарушил это правило, и оба раза это были ситуации, связанные с жизнью и смертью.

Собравшись с духом, он отпустил камень.

Вероятно, первые полсекунды он падал свободно, обдуваемый потоком прохладного ветра. Затем он ударился спиной о стену.

Внезапно он потерял контроль, его тело отскакивало от четырёх сторон шахты, и каждый удар — отскок вызывал в нём новую вспышку боли.

А тем временем дно шахты неслось на него со смертоносной скоростью. Собравшись с силами, он выбросил вперёд все четыре лапы.

Они упёрлись в стены шахты и начали скользить вниз, трение о неровный камень пронзало их мучительным огнём. Но, по крайней мере, он замедлился. Сжав челюсти, не обращая внимания на боль, он надавил сильнее.

И через секунду, едва не ударившись, он мешком приземлился на отражающий камень.

Он подтянул, прижал горящие лапы к чешуе живота, чтобы охладить их. Всё его тело пульсировало от боли, каждая чешуйка, каждый мускул и сустав выражали свой протест против его бездумного обращения с ними.

Но он был жив. Только это имело значение. И ещё.

Он посмотрел вверх. Свечение вокруг шахты затрудняло обзор, но ему показалось, что он смог разглядеть тёмную смутную фигуру, склонившуюся в воздухе. Возможно, лицо, смотрящее на него сверху вниз.

Дрейкос замер. Он знал, что мешающее свечение из шахты действует в обе стороны. Если бы он оставался совершенно неподвижным, кто бы там ни был, ему было бы трудно что-либо разобрать.

Тем не менее, смутная фигура оставалась на месте ещё долгую минуту. Возможно, он надеялся, что Дрейкос его не заметил, и ждал, когда его визитёр сделает какое-нибудь движение.

Но Дрейкос обладал терпением поэта-война К’да. Тот другой не выдержал. Через минуту он зашевелился и исчез из шахты.

Дрейкос не двигался, пока не почувствовал едва уловимое изменение потока воздуха, свидетельствующее о том, что фальшстена снова установлена в пролом. Затем, морщась при каждом движении, он выбрался из шахты и направился в ванную.

Прохладный душ был бы полезен для его покрытой синяками чешуи. Но хотя Джек думал, что душевая система, вероятно, была автономной, у них не было доказательств этого. Меньше всего ему хотелось, чтобы какой-нибудь Голвин, следящий за расходом воды в каньоне, вдруг заметил активность в якобы пустых апартаментах.

Вместо этого он удовлетворился тем, что намочил мочалку водой из лужи на полу душевой и оттёр большую часть чёрной крови, просочившейся сквозь его новую коллекцию потрескавшихся чешуек.

Закончив, он отправился на камбуз и заставил себя съесть немного холодного мяса из холодильника. Сейчас ему не хотелось есть, из-за боли, пронизывающей его. Но его организму понадобятся дополнительные питательные вещества во время процесса заживления.

Покончив с едой, он вернулся в спальню и осторожно опустился на каменный пол за кроватью. Если кто-то из Голвинов случайно забредёт сюда… он не хотел, чтобы его сразу заметили.

Джек сказал, что вернётся к обеду. Горячо надеясь, что мальчик решит, что проголодался сегодня чуть раньше, Дрейкос улёгся и стал ждать.

ГЛАВА 12

— Сегодня мы начинаем работу над новой группой исков, — сказала Три-Один-Шесть-Пять, когда Джек уселся на своё место судьи. Они будут касаться травм, нанесённых одним из многих другому.

— Понятно, — сказал Джек, скрывая гримасу. Только-только он привык разбирать земельные и водные споры, а тут ещё и первое дело.

Три-Один-Шесть-Пять сделала жест, и двое Голвинов из привычной группы зрителей выступили вперёд. — Восемь-Семь-Два Среди Многих и Пять-Шесть-Один-Ноль Среди Многих, — представила она их. Два с половиной сезона назад Во-Се-Дв ударил Пя-Ше-Од-Но по правой руке и сильно её травмировал. Пя-Ше-Од-Но утверждает, что это было сделано намеренно. Во-Се-Дв утверждает, что это был несчастный случай.

Джек жестом подозвал Пя-Ше-Од-Но: — Дайте мне взглянуть.

Голвин поднял руку. — Пошевелите ею, — приказал Джек. Покажите, травму.

— Она была повреждена здесь, — сказал Пя-Ше-Од-Но, указывая на предплечье.

— Пошевелите… — повторил Джек.

Иномирянин сделал это. Насколько Джек мог судить, она имела полный диапазон движений, который он наблюдал у других Голвинов. — По-моему, всё в порядке, — сказал он.

— Но она была травмирована, — настаивал Пя-Ше-Од-Но, — я заслуживаю компенсации за боль.

И я не мог нормально работать.

— Как долго вы не могли работать? — спросил Джек.

Пя-Ше-Од-Но искоса взглянул на Три-Один-Шесть-Пять. — Я не был полностью недееспособен, — замялся он. Но это было тяжело и очень болезненно.

— Как долго?

Ещё один взгляд в сторону. — Больше месяца.

Джек предположил, что менее месяца, иначе Голвин подтасовал бы цифру до двух месяцев. Это была игра, которую Джек хорошо знал, поскольку сам часто играл в неё с дядей Вирджилом. — Так, давайте уточним, — предложил он. Кто ещё был свидетелем инцидента?

У Пя-Ше-Од-Но был такой вид, будто он уже жалеет, что потратил часть своего утра на это дело. — Никого, — признался он.

Джек переключил свое внимание на Во-Се-Дв. — Вы утверждаете, что это был несчастный случай?

— Лопата была грязной и выскользнула у меня из рук, — сказал Во-Се-Дв. И я предложил ему помочь с работой, пока он в этом нуждается.

— Я — ремесленник, — жестко сказал Пя-Ше-Од-Но. Я изготавливаю изделия из древесины. Простой фермер не обладает навыками, чтобы по-настоящему помочь мне.

— Тем не менее, он предложил, — сказал Джек. Что ещё важнее, не было свидетелей и, похоже, нет никаких необратимых повреждений. Поэтому я прекращаю дело и снимаю обвинения.

Пя-Ше-Од-Но бросил взгляд на Во-Се-Дв, затем на Три-Один-Шесть-Пять, потом снова на Джека. Джек подождал мгновение, но если Иномирянин и собирался пожаловаться на приговор, то, видимо, решил не делать этого. — Дело закрыто, — повторил Джек. Вы оба можете вернуться к своей работе.

Оба Голвина склонили головы в коротком приветствии, затем повернулись и направились через Большой зал. — Кто следующий? — спросил Джек.

Три-Один-Шесть-Пять жестом подозвала к себе ещё двух Голвинов, один из которых явно прихрамывал. В отличие от предыдущего случая, этот, очевидно, был недавним. — Шесть-Семь-Девять Среди Многих и Два-Ноль-Один-Два Среди Многих, — сказала она. Месяц назад Дв-Но-Од-Дв ударил Ше-Се-Де орудием для прополки и серьёзно повредил ему правую ногу.

— Он был на моей земле, — начал Дв-Но-Од-Дв.

— Молчать, — рявкнула Три-Один-Шесть-Пять.

— Вы будете говорить, когда придёт ваша очередь, — пообещал Джек. — На этот раз есть свидетели?

— Их двое, — сказала Три-Один-Шесть-Пять, указывая на двух Голвинов, — Первый: Четыре-Четыре-Три Среди