приближалась к концу. Прежде чем отзвучали последние слова, прекрасное Дитя исчезло, словно насытившись ласками, Младенец тихо освободился из объятий и растворился в золотом блеске, шедшем от алтаря и из окна, в котором был виден кусочек неба. Клара постепенно приходила в себя. Она была бледна, как после тяжёлых усилий. Глаза её запали, их окружили серые тени. Едва заметная улыбка замерла на посеревших губах. Брови разошлись, две морщинки между ними исчезли, лоб разгладился. Лицо её выражало блаженную усталость.

А брат Филипп сказал:

– Я повторяю вам, сёстры, слова апостола: «Бог сотворил небо, и землю, и море, и всё, что в них. Он не перестаёт свидетельствовать о Себе благодеяниями, давая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищей и веселием сердца наши». От себя же добавлю: счастлив тот человек, который в голосе своего сердца слышит глас Божий.

* * *

Толстые каменные стены монастыря Святого Дамиана не оказывали благоприятного воздействия на здоровье сестёр. Обитательницы монастыря часто болели. Их мучила лихорадка, различные болезни.

Клара давно уже прихварывала. Она подвергала себя жестоким истязаниям. Но сила её духа была столь велика, что, несмотря на физическую немощь, она поддерживала сестёр, унимала их боль, облегчала страдания.

Однажды ночью, когда все сёстры были объяты недолгим сном в промежутке между молитвами, в спальне раздался стон. С каждой минутой он становился всё громче. Это сестра Бальвина плакала и стонала из-за сильной боли в бедре.

– О Боже! Помоги мне! Спаси! – кричала она.

Сёстры проснулись. Клара вскочила со своей постели, набросила на голову и плечи платок и подбежала к больной. Бальвина корчилась от боли.

– Что случилось? Бальвина, что у тебя болит? – спросила Клара.

Она склонилась над больной, вглядываясь в её искажённое от боли лицо. В этом взгляде было сочувствие, беспокойство и желание помочь.

– Бедро! Ужасно болит! – выкрикнула Бальвина хриплым голосом и сжала бедро ладонями с такой силой, что побелели пальцы.

Клара опустилась на колени, положила руки на ладони Бальвины и мягко отвела их. Затем сняла с головы платок и накрыла им больное место.

– Ох… ох… – стон становился всё тише.

– Лучше, да? – спросила Клара.

– Да… Уже хорошо, тепло… – шепнула женщина.

Клара встала, задумчиво посмотрела на сестру и сказала:

– Бог покрыл тайной суть человеческого страдания. Пусть же будет покрыто больное место, чтобы оно меньше болело.

Сёстры по духу

Велика была сила духа Клары, и она распространялась далеко. Чешская княжна Агнесса присылала письма из далёкой Праги, из королевского дворца своего отца – короля Оттокара. Она просила помощи, так как сначала её силой принуждали к браку с сыном императора, а потом – с английским принцем. Но не в браке, не в союзе с мужчиной видела она цель своей жизни. Душа её поднималась выше этого, в пространство, к небесам, в вечность. Она ценила не то, что есть сейчас, но была обращена к будущему, которое лучше, чем прошедшее, потому что в нём больше надежды. Надежда важнее и прекраснее, чем воспоминания. Без воспоминаний можно жить, без надежды – нет.

Клара отвечала на письма далёкой княжны и радовалась за неё.

Однажды в погожий осенний день сёстры отдыхали в саду. В воздухе стоял запах созревающих плодов. Пчёлы жужжали и с жадностью пили сок сладких слив. Громко чирикали воробьи на изгороди из хвороста. Куры лениво дремали в ямках, вырытых под стенами дома.

– А где находится Прага? – спросила Бона, поднимая глаза от разрезанной пополам тыквы, из которой она вынимала семена.

– Далеко отсюда, на севере. Там холодно, сейчас уже, наверное, лежит снег, – ответила Бенвенута.

– У нас там будут сёстры по духу, – сказала Клара. – Я как раз написала письмо нашей дорогой новой сестре. Агнесса пожертвовала монастырю своё королевское приданое. Далеко отсюда, в холодной северной стране появится дом, где будут славить Бога так же, как здесь, в монастыре Святого Дамиана, – бедностью, смирением и любовью. Я написала княжне то, что ей может пригодиться…

Клара взяла лежавший на коленях пергамент и, пробежав глазами начало, дальше стала читать вполголоса, обращаясь скорее к самой себе, чем к сёстрам:

«О, благословенная бедность! Тому, кто любит и принимает тебя, ты даришь вечное богатство.

О, святая бедность! Всем, кто владеет тобой и жаждет тебя, Бог обещает Царствие Небесное, дарует славу и благословенную жизнь.

О, возлюбленная бедность! Ты удостоилась того, что Иисус Христос, Которому подвластны небо и земля, и Которому, чтобы сделать что-либо, достаточно было одного лишь слова, принял тебя и поставил на первое место перед всеми иными. Ибо сказал Он: «Лисицы имеют норы, а птицы небесные – гнёзда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».

Если великий Господь, сходя в лоно Пресвятой Девы, пожелал предстать перед миром отверженным и бедным, чтобы люди, которые были до крайности бедны, изголодавшись по духовной пище, стали богаты, обретя Царствие Небесное, то и вы радуйтесь, исполненные духовной радости. Вы, которые презрели мир и почести и предпочли земному богатству бедность, вверили свои сокровища не земле, а небу, «где моль и ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут», «получите великую награду на небе».

Вы конечно, знаете – я в этом уверена, – что Господь обещает и дарует награду только бедным, а кто любит земное – теряет плод любви, и что «не можете служить Богу и мамоне, ибо или одного будете ненавидеть, а другого любить, или второму будете усердствовать, а о другом нерадеть».

Воистину достойно всяческих похвал такое решение: отречься от земных благ, чтобы заслужить блага небесные, «получить стократно» и обрести жизнь благословенную навеки…»

Мягкий голос Клары, читавшей слова о бедности, сливался с жужжанием пчёл, кружащихся над цветами фруктовых деревьев, щебетом птиц, шелестом трав и листьев.

Сёстры слушали молча. А когда Клара закончила чтение и отложила пергамент, маленькая Агнесса, дочь подеста, внимательно посмотрела на неё, уверенным жестом поправила платье из грубой ткани и сказала:

– Дорогая матушка, почему ты столько пишешь о бедности? Ведь мы богаты!

«Спаси слуг Твоих»

Жизнь в монастыре шла своим чередом. Часы работы сменялись часами молитвы. Случались также минуты радости и беззаботности, которые придают жизни каждого человека очарование и прелесть бытия.

Сёстры совершенствовались в этой кротости и доброте, хотя и им бывало нелегко. Но голубое, невозмутимо спокойное небо охватывало их с вышины чистой силой, в которой они чувствовали могущество Бога.

Но однажды в этот ясный, светлый, прозрачный мир вторглось зло. Война!

Был сентябрь 1240 года, пятница. Клара лежала на постели. Бледная и ослабленная, она уже несколько дней не вставала. Не имея возможности работать, она ещё больше времени уделяла молитве. Под тёмными сводами каменных стен она размышляла о непостижимом величии Бога и жаждала приблизиться к Нему. И она возносила свой дух,