А вот эту девчонку можно и к Юльке – в помощницы…

–Господине, к тебе десятник Ермил!– заглянув в дверь, доложил дежурный стражник – «дневальный».– Говорит – вызывали…

–Вызывал, вызывал… Пусть уже войдет! Сейчас, Забава, я быстро…

Войдя, Ермил поклонился – смуглоликий, стройный, в дорогой ромейской тунике, палево-синей, затканной серебром, он больше напоминал клирика, нежели воина. Однако на поясе висел меч, а в карих глазах читались воля и нешуточное упрямство.

–Звал, господине?

–Звал. Коней к обеду готовь. Ну, и с полдюжины воинов – к «журавлям» поедем.

–Понял…– взгляд юноши вдруг упал на паломницу…

Округлись удивленно глаза:

–И ты тут? Вот так встреча! Здрав будь, Фекла.

–И ты здрав будь!– девушка радостно улыбнулась.– Вот ведь, дал Бог – свиделись.

–Фекла?– непонимающе моргнул сотник.

–Это крестильное имя,– пояснила паломница.– В миру же – Забава.

Ну да, ну да – так в те времена и было, если не у всех, то у многих. Князь Ярослав Мудрый, к примеру, в крещении был Юрием.

–Мы в Турове виделись,– негромко пояснил Ермил.– Фекла там все по церквам, по обителям…

–Вот и до вас добралась!– Забава вспыхнула очами.– Красиво тут, благостно. И батюшка – добрый. Останусь ненадолго… ежели господин сотник позволит.

–Да по мне – хоть всю жизнь живи!– расхохотался Миша.– В общем, Ермиле,– готовь…

–Есть, господин сотник!

После ухода Ермила Михайла продолжил беседу с паломницей и на протяжении всего разговора все больше креп мыслью о том, что его решение ехать немедленно к «журавлям»– в высшей степени правильное. Похоже, следы лиходеев вели именно туда! Да хоть и не туда… Нужно было разбираться, не сидеть же сиднем на месте – этого Миша с детства терпеть не мог, парнем был резким. Действовать, действовать, действовать! Немедленно. Прямо сейчас.

–Ты, Забава, что-то про странные звуки сказала? Ну – про недобрые…

–Так да, говорю же!– девчонка округлила глаза.– Вроде как весла на реке плеснули… тихо так, но я услыхала. Сказала дядечкам – они на смех подняли!

–А в какой стороне?– быстро уточнил сотник.

–Ближе к тому берегу…– Забава вдруг прищурилась, став невообразимо серьезной, вся ее радость улетучилась вмиг.– А что, господине, коли ты про них спрашиваешь… значит – лихое дело случилось?

–Случилось,– Миша не стал скрывать.– Убили их. Искали что-то…

–Господи. Господи… Ужас-то какой…– поправив платок, истово перекрестилась паломница.– Говорила ж… А они смеялись! Добрые такие дядечки… Уговаривали с ними до утра… Ой… а коли б осталась? Лиходеито и меня…

–Так ты ночью, что ли, и ушла?

–С рассветом. Но солнышко не вышло еще.

–Что ж – вовремя,– сотник покачал головой.– Сам Бог тебе помогает, дева!

–Сегодня же свечки поставлю!

–Ну да… Ступай… Да, лекарке нашей, Юлии, помощница б не помешала. Коли согласна – поговорю. Сыта будешь. Только работы там много.

–Ой, господине… Работы-то я не боюсь!

* * *

К «журавлям» добрались быстро – часа за два. Ехали конно, где-то – шагом, где-то переходили на рысь. Сам Миша да Ермил со своими парнями – полдюжины, как сказано, прихватил. Все в кольчугах, при мечах, с короткими копьями. У седел приторочены арбалеты и – вдруг да понадобятся?– шлемы. Сотник выглядел словно князь: отороченная собольим мехом шапка доброго немецкого сукна, поверх кольчуги – темно-голубой ромейский плащ с серебряной вышивкой. Недешевый! Оно и понятно – в те времена по одежке встречали, да и вообще – по-другому невежливо, все ж Миша не последний человек в Ратном – боярич из славного рода Лисовиных! Во всей округе никого родовитее нет.

Еще взяли с собой Лану – с некоторых пор «наставницу лучного боя». Лучше этой худенькой половецкой девчонки никто в Ратном из лука не бил! Даже взрослые мужики, охотники… Девчонка еще и метала ножи… Вот Миша ее наставницей и назначил. Да не просто так, а по договору, «ряду», как и обещал.

К слову сказать, именно Костомара-вдова когда-то и подарила сотнику юную половецкую рабыню… Причем сама-то Лана вдову – бывшую свою хозяйку – очень даже уважала. Вот и напросилась… Только…

–Ты как узнала-то?

–Так слышу-то я хорошо, господин сотник! И вижу… Думаю. К чему б такая суета?

Ну, собственно, особой-то суеты не было… Так, побегал туда-сюда десятник Ермил, пособирал отроков… Однако вот – услыхала, увидала – сделала выводы – догадалась. Ну, как такую умницу не взять?

–Обузой не буду, господин сотник. И занятий у меня сегодня нет.

Что ж, поехали…

«Лешаки»– тайная лесная стража – обнаружили гостей быстро, правда, сами, как всегда, не показывались – просто сопровождали. Да уж, нынче-то если они и могли кого провести, так только не Мишу с Ермилом – больно уж опытные, про тактику «лешаков» знали.

Человек несведущий ничего бы кругом не заметил – лес кругом как лес, поле как поле – липы высоченные, вязы, рябины, ельник… на опушке пичуги распелись, солнышко припекает и небо такое – чистое-чистое, без облаков вообще. Красота. Идиллия.

Но Михайла-то видел – вон тут кусты шевельнулись – а ветра-то нет!– тут жаворонки из травы выпорхнули: резко – ни с того, ни с сего… а вот и вообще – тень меж деревьями промелькнула – зеленая, в лоскутках…

–Лешаки-то совсем сноровку потеряли,– догнав сотника, усмехнулся Ермил.– Учить, видно, некогда… Да и некому – все власть делят. Торон, говорят, всех обиженных вкруг себя собирает, а кикиморник Глеб удила закусил.

–А еще кое-кто к чарторыйским боярам подался – помощи просят воду мутить,– погладив коня по гриве, Миша грустно вздохнул. Ох уж эти соседи! После исчезновении боярина Сан Саныча Журавля (человека из того мира) и гибели его наследника Юрия с дядькой Медведем все у соседей пошло не так! Миша, конечно, помочь пытался… но вот правду говорят – со своим уставом в чужой монастырь не лезь! Кто чужаков слушать будет? Тем более – соседей, у которых – это ж ясно!– глаза завидущие и руки загребущие… Ох уж эти соседушки – спят и видят, как бы чужие земли под себя загрести.

Именно так и рассуждал прежний староста – Тороп, та еще гнида… И точно так же, похоже, стал думать и староста новый – Глеб. Миша знал его лично, и самого, и супругу – нормальный же был человек, кое в чем сильно помог… А ныне? Ныне отношений между соседями по сути – никаких. Неужто власть так Глеба испортила? Или не во власти дело, вернее, не только в ней… Слишком уж много мерзостей в землях Журавля творилось… Убийства, предательства… Осатанеешь тут!

«Лешаки» соизволили показаться лишь у самого селения – выбрались на пригорке, поклонились – угрюмые парни в камуфляже. Спросили – кто, к кому и зачем.