нет союзников, к которым можно обратиться за помощью, есть единственное логическое решение. Обратись к своим врагам. Когда прижат спиной к стене, задай себе вопрос: какой ублюдок больше всех выиграет, помогая мне?

Надеюсь, это послание застанет тебя столь же очаровательным и живым, как всегда.

С любовью во Христе,

Самаэль.

Не знаю, на кого злиться больше — на Самаэля или Бримбориона. Было бы действительно приятно знать, что кто-то там думает обо мне, даже если это тот мудак, что засунул меня сюда. И было бы действительно чертовски полезно несколько недель назад получить стратегический совет от того, у кого больше причин видеть меня живым, чем мёртвым.

Сидение на корточках среди сотни килограмм мёртвых жуков быстро теряет своё очарование. Я засовываю нож за пояс, сую письма в карман, а бутылку под мышку. Здоровой рукой закрываю дверь спальни и иду по коридору. Бримборион знает, где меня найти.

Я просыпаюсь на диване в библиотеке, когда он стучит через полчаса. Открываю дверь, и когда он видит мою непокрытую руку Кисси, не пытается войти внутрь. Он протягивает мне глиняный кувшин с широким горлышком, запечатанный древней пробкой.

— Я сказал ведьмам, что один из моих подчинённых был ранен. Думаю, они мне поверили. Они сказали, что это поможет, но может испачкать твои простыни.

На самом деле это не смешно, но я не могу удержаться, чтобы не хихикнуть.

— Оставь себе, — говорю я ему. Я поднимаю свою очевидно зажившую руку.

— Мы не можем притворяться, что ничего не случилось, если я намажусь этой дрянью. На мне довольно быстро всё заживает, а когда боль становится слишком сильной, ну, я, скорее всего, следующие несколько дней буду много пить, так что тебе не следует планировать никаких банкетов или уроков балета.

Бримборион кивает.

— Я могу сказать им, что ты работаешь над новым проектом канализации.

— Отлично. Это звучит пиздец как скучно, так что никто не станет беспокоить меня, желая помочь с этим.

Я беру со стола листок бумаги, пишу записку и протягиваю ему.

— Мне нужно, чтобы ты ещё кое-что сделал. Отдай это Ветису.

Бримборион кончиками пальцев выдёргивает записку из моей руки, стараясь держаться подальше от руки Кисси.

— Давай, прочитай её. Я знаю, что ты собираешься.

Он разворачивает бумагу. Я слежу за его глазами, когда он пару раз пробегает её, прежде чем убрать.

— Ты хочешь арестовать Деймус.

— И всех, кто с ней работает.

— Ты считаешь, она как-то связана с Лахашем?

— Нет.

— Тогда зачем?

— Как однажды сказал знаменитый греческий философ Багз Банни: «Я не задаю вопросов. Я просто развлекаюсь».

Он моргает, глядя на меня, словно ждёт перевода. Я киваю доброй ночи и закрываю дверь. Вернувшись на диван, я делаю глоток адовского самогона из бутылки Билла. Эта дрянь может мне понравится. Нужно сказать ему прислать ещё.

Я оглядываюсь в поисках «Проклятия» и понимаю, что Бримборион не принёс мне сигарет. Видите? Что-то идёт правильно, а всё остальное рушится. Не нужно сказать Ветису о телефонном розыгрыше? А как это передать, чтобы это не звучало как слабость? Может, приказать ему получше присматривать за Бримборионом.

Ад — это в самом деле хреново.

У меня есть довольно хорошее представление о том, что будет, когда на следующий день Бримборион сообщает мне, что поднимается Семиаза. Единственный положительный момент — что всё будет откровенно и сдержанно. Пока что.

Семиаза стучит в дверь библиотеки, но не может войти. После визита жукочеловека я наложил ещё более суровое худу. Сера и мышьяк над дверью. Линия металлических опилок поперёк входа.

Я приоткрываю наполовину дверь, и Семиаза протискивается в комнату. Следом за ним входят Мерихим и Мархосиас. У Мерихима красные пятна на лице и руках, где он добавил несколько татуировок. Дополнительные защитные заклинания. Мархосиас одета как дублёрша Ильзы, волчицы СС[59].

Они замечают мою неприкрытую руку Кисси и стараются не показать виду. Никому из них это не удаётся.

— Что именно, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает Семиаза.

Я возвращаюсь к столу, оставляя их у двери. Пусть следуют за мной на мою территорию.

— Веду себя как Люцифер. Я попал в засаду. Кто-то с мощной магией овладел напавшими на меня идиотами. Вчера вечером я получил странный звонок о том, чтобы я покончил с собой или был убит. Должно быть, он шёл изнутри дворца, а может ваши сотрудники продают личный номер Сатаны на «Крейглисте»[60]? Вдобавок, Деймус сжигает моё чучело. Три главных хрени. Так что, Люцифер мстит.

Я наливаю себе выпить. Семиаза следует за мной к столу. Если бы взглядом можно было убить.

— Мстишь этим жалким ведьмам? Они не могли напасть на тебя. Или звонить тебе. Они сброд без каких-либо ресурсов. Последователи Деймус такие же потерянные, как любая проклятая смертная душа в Аду. Нападая на них, ты делаешь этих дураков более важными, чем они того заслуживают.

Мерихим просто слушает. Он берёт с полок случайные книги и предметы. Тот же вид я-выше-всего-этого-дерьма, который он всегда принимает, когда пытается понять, кто одерживает верх в дискуссии. Иногда он напоминает мне Медею Баву, главу инквизиции Саб Роза. Мархосиас смотрит на меня так, будто я рёбрышки барбекю, и она пытается сделать выбор между техасским томатным соусом и каролинской горчицей.

— Я не так уверен. Тон нашего повелителя хамоватый, но он может быть прав, остановив этого лжепророка одним коротким быстрым ударом. Деймус хочет ослабить нашу истинную церковь и разделить народ, — говорит Мерихим.

— Согласна, — говорит Мархосиас. — Мы собираемся стоять рядом, как те овцы на Небесах, пока она превращается в нового Люцифера и поднимает против нас восстание?

Генерал недоволен, что двое его товарищей несогласны с ним. Как далеко я могу на него давить?

— Семиаза просто злится, что пропустил набег на церковь Деймус с Ветисом. Не волнуйся. В следующий раз я тебя разбужу, чтобы ты мог присоединиться к веселью.

Он делает пару шагов в мою сторону.

— Не смей говорить со мной в таком тоне.

Я отталкиваюсь от стола.

— В каком? Как твой босс?

— Как мошенник и трус, планирующий покинуть нас, как только найдёт выход из Ада.

— Чертовски прав. Вас сюда закинула ваша война. Что касается меня, то я просто поскользнулся на банановой кожуре.

Мархосиас стучит ногтем по книжному шкафу, чтобы привлечь наше внимание.

— Если это поможет, то мы опознали напавших на тебя троих солдат. Они из разных батальонов одного легиона. Мы допрашиваем их товарищей и старших офицеров. Мы также допрашиваем оружейных мастеров и проводим инвентаризацию арсенала, чтобы выяснить,