Шрифт:
Закладка:
1291
Архив РАН. Ф. 597 (П. И. Лебедев-Полянский). Оп. 4. Д. 1. Л. 6.
1292
Там же. Л. 11 об.
1293
Фриш С. Э. Указ. соч. С. 303.
1294
Торжественное заседание, посвященное 125-летию Ленинградского университета // Коммунист. Саратов, 1944. № 39. 25 февраля. С. 4.
1295
В родной Ленинград!: На проводах Ленинградского ордена Ленина университета // Там же. № 118. 16 июня. С. 3.
1296
Фрейденберг О. М. Записки. Запись этого мемуара датирована 19 июня 1947 г.
1297
Там же.
1298
Гинзбург Л. Я. Записные книжки. С. 179.
1299
Молдавский Д. М. Сквозь линзы времени. С. 133.
1300
Бернштейн С. Б. Указ. соч. С. 94. Запись от 2 февраля 1947 г.
1301
Там же. С. 114. Запись от 28 октября 1947 г.
1302
Кацнельсон Д. Б. Незабываемый учитель // Воспоминания о М. К. Азадовском. С. 154–155. Как ни парадоксально, ей даже удалось защитить в 1952 г. в ЛГУ диссертацию по теме «Адам Мицкевич и народное творчество»; это было редким явлением в те годы.
1303
Фриш С. Э. Указ. соч. С. 366.
Отдельно стоит сказать о том, что вышедшие посмертно мемуары С. Э. Фриша не остались без критических откликов; в числе оппонентов оказался и сын ректора Л. А. Вознесенский, который писал: «Правда, нашелся человек, профессор Фриш, который в своих воспоминаниях попросту оклеветал университет и его людей, включая ректора, что вызвало возмущение тех, кто на своих плечах вынес тяготы войны и послевоенной разрухи. Надо полагать, предчувствуя такую реакцию, он не решился опубликовать эту работу при жизни и распорядился предать ее гласности лишь через четверть века после своей смерти. Так вот, автор пишет о том, как Александр Алексеевич всячески помогал ему в трудные и даже критические моменты жизни, за что, кажется, можно быть только благодарным. Действительно, продолжая преподавать в университете, он в течение многих лет встречался с друзьями отца в дни его рождения, участвовал, не колеблясь, в посвященных ему глубоко уважительных публикациях, но… в то же самое время писал свои воспоминания с диаметрально противоположными оценками и характеристиками. Видимо, проблема совести для него не существовала. А причина столь негативной позиции состояла в том, как это вполне отчетливо просматривается в книге, что ректор, назначив его в годы войны деканом факультета, не позволил ему бежать из Ленинграда, когда фашистские войска приступили к городу, и тем “обрек” автора будущих воспоминаний (вместе с собой, всем руководством и коллективом университета, поскольку существовало решение властей о неэвакуации этого вуза) на муки блокады… Просмотрев книгу и получив письма-протесты от ознакомившихся с нею бывших универсантов – блокадников, я направил вместе с этими документами соответствующее письмо в выпустившее ее издательство, директор которого принес извинения за публикацию непроверенных фактов и ложных суждений. Здесь же рассказываю об этой ложке дегтя, полагая, что раз она существует, моя обязанность, истины ради, упомянуть о таком крайне редком для литературы об Александре Алексеевиче выпаде против него» (Вознесенский Л. А. Истины ради. М., 2004. С. 65). Приведенное суждение Вознесенского-сына по поводу неверной характеристики отца кажется нам субъективным, а приводимые здесь мысли из не опубликованных пока воспоминаний О. М. Фрейденберг позволяют сравнить сдержанные характеристики С. Э. Фриша с филиппиками Ольги Михайловны. Также в данном случае следует упомянуть, как выражается Л. А. Вознесенский, «истины ради», и о том, что автор приведенной выше отповеди позволял себе печатно выражаться и более крепко, без всяких оглядок; а как наиболее яркий пример приведем характеристику, данную им Б. Н. Ельцину: «…Эта пьянь, по стечению обстоятельств ставшая Президентом России и самым наглядным символом ее беспредельного национального падения…» (Там же. С. 519). Нам неприятно цитировать эти строки, но они как ничто другое демонстрируют одну из характерных черт семейства Вознесенских, унаследованную автором от своего отца – ректора Ленинградского университета.
Стоит здесь сказать, что на фоне всех остальных представителей семьи, верно служивших режиму, серьезно выделялся младший сын А. А. Вознесенского – Эрнест Александрович Вознесенский (1931–1997), профессор и заведующий кафедрой финансов Ленинградского финансово-экономического института. После 1954 г., когда он был освобожден из Воркутлага, он со временем стал известным экономистом, причем не скрывал своего отношения к происходящему, трезво оценивая противоречия не только финансовой, но и общественно-политической системы СССР.
1304
Восьмой пленум Всеславянского комитета // Славяне. М., 1944. № 9. С. 38.
1305
Гундоров Александр Семенович (1895–1973) – до революции рабочий Обуховского завода, с 1915 г. член РСДРП; участник Октябрьской революции (командир отряда Красной гвардии). С 1918 г. в РККА, участник Гражданской войны; в 1920 г. окончил Военно-инженерные курсы, в 1923 г. – Высшие педагогические курсы, в 1927 г. – Курсы по усовершенствованию комсостава, Академические курсы при Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева, где впоследствии преподавал (с 1937 г. – начальник Академии). В 1940 г. получил звание генерал-лейтенанта инженерных войск, в 1941 г. начальник инженерной службы Московского фронта ПВО, заместитель генерала-инспектора инженерных войск РККА. С 1942 г. – председатель Всеславянского комитета СССР, в 1947–1962 гг. председатель Славянского комитета СССР, член Советского комитета защиты мира, заместитель председателя Международной федерации борцов Сопротивления.
1306
Джилас М. Лицо тоталитаризма. С. 25–26.
1307
Дмитриев П. А., Сафронов Г. И. Первая послевоенная научная сессия по славяноведению // Советское славяноведение. М., 1977. № 1. С. 96.
1308
Константинов Ф. Значение единства славянских народов в борьбе за мир // Славяне. М., 1946. № 8/9. С. 21.
1309
ГА РФ. Ф. 2306 (Наркомпрос РСФСР). Оп. 70. Д. 5007. Л. 187.
1310
Там же. Л. 186.
1311
В послевоенные годы Н. С. Державин больше жил в Москве, нежели в Ленинграде (в столице за ним был закреплен персональный автомобиль марки «Рено» и 301-й номер в гостинице «Москва»). Когда с
