– Что происходит?! – воскликнул Эдвин, – Откуда по нам бьют?!

Обращаться к «Оку Лорда» было бессмысленно, охваченный пламенем корабль терял управление, а оптический шар кружился как заведённый.

– Комендо-о-ор!!! – донёсся приближающийся крик по ту сторону двери, – Комендо-о-ор Рэ-э-этти!!!

Не прошло и пары секунд, как в зал бойниц влетел капитан Лур. Глаза офицера были выпучены от испуга, а на небритом лице застыла гримаса ужаса.

– Что … – хотел было спросить Эдвин, но в последний момент понял всё без объяснений.

– Риджес! – воскликнул Торвальд, – Он отреагировал на атаку и бросился вниз! Я пытался его остановиться, но …

Так и не закончив мысль, капитан Лур стих, чувствуя свою вину за случившееся, но комендор, казалось, ожидал такого исхода.

– Машинному отделению! – на удивление спокойным голосом скомандовал Рэтти, – Стабилизировать высоту!

«ДА, КОМЕНДОР!!!»

В едином порыве отозвались матросы из разных уголков залы. Ускорив свои движения, техники парящего гиганта, казалось, вручную заставляли его лететь, уж настолько много усилий они предпринимали.

– Фратт! – повернувшись к сержанту, произнёс Эдвин, – Я не буду давать тебе поручений, но прошу! Риджес в крайне скверном состоянии! Ты сам видел, там внизу неразбериха! Я, признаться, сам толком ничего не понял, но, кроме тебя, никто не сможет поддержать командующего! Пожалуйста, Фелтон!

Рэтти говорил размеренно, чётко, уверенно, но за его напускным спокойствием Фратт ощутил малую толику отчаяния, с которым он обратился к нему, в качестве последней надежды и крайней меры. Разумеется, Фелтон не мог отказать, тем более, что состояние Риджеса интересовало его ничуть не меньше прочих дел.

– Уордилл не трогать! – буркнул Фратт, ясно давая понять, что озвучил своё основное условие, – Услышал?!

– Да, Фратт! – без тени сомнения отреагировал Рэтти, после чего добавил: – Отойдём от Уордилла вообще!

Удовлетворённо кивнув, Фелтон бросил короткий взгляд на объятый пламенем оптический шар и, разглядев в нём еле различимый силуэт полуразрушенной фортификации, совершил к нему «стремительный рывок».

– Удачи, господин Фратт! – произнёс Рэтти, но едва ли «истинный первый» слышал эти слова.

В мгновение ока, сержант материализовался среди обломков генеральского блокгауза. Ещё миг и балка, на которой оказался Фелтон, предательски хрустнула, вынудив того, совершить очередной «стремительный рывок». Инстинктивно изловив взглядом пылающее ослепительным светом лоно, Фратт через секунду оказался в самом его центре.

– Жалкие идиоты! – прогремел яростный женский голос из-за спины Фрата, – Вам не одолеть меня даже всем скопом!

Обернувшись на голос, Фелтон пытался разглядеть хоть что-то в непроглядной яркой пелене, как вдруг, незримая сила мощнейшим ударом отбросила его в сторону. И хоть Фратт в последний момент успел материализовать защитный барьер, всё же его силы не хватило, чтобы сдержать атаку пылающего ярким светом силуэта.

Пробив укреплённую стену блокгауза, Фелтон рухнул в овраг, коим была окружена фортификация. Попытавшись подняться, Фратт ощутил сильную боль в ноге, от которой каждое движение отзывалось жуткой агонией. Оттолкнувшись от земли, сержант, как смог отполз в сторону, тотчас приметив собрата по несчастью, что карабкался наверх.

Никогда прежде Фратт не видел этого человека, однако, тот явно был из числа гвардейских офицеров, причём в чине майора. Опустив взгляд чуть ниже, Фелтон увидел сидевшую на земле даму, что обеими руками сжимала вонзённый в грудь клинок.

– Как видишь, Тарсонваль, от тебя зависит мало! – с вершины оврага донёсся голос, в котором Фратт тотчас узнал Женевьеву Этьен, – Твои люди, твоя земля в моих руках, но я не хотела бы тебя убивать! Напротив, я предлагаю тебе дружбу! Неужели, королевский сапог тебе милей простой человеческой дружбы! Подумай, стоит ли оно того?!

Пристально вслушиваясь, Фелтон даже не обратил внимания, как взбиравшийся к вершине майор кубарем покатился вниз.

– Я не смею просить вас о дружбе! – отозвался покладистый мужской голос, – Но я готов верно служить вам, госпожа!

– Как скучно! – усмехнулась Женевьева, – Слуге дарована благодать, ведь он лишён права думать и решать!

– Я ваш слуга, госпожа! – подтвердил свои намерения тот же голос.

– Что ж, подтверди свою верность! – голос Этьен звучал