Управляющий пожал плечами:

— Вы же знаете женщин, сэр. Ваша жена могла вдруг решить, что, в конце концов, ей лучше сесть вместе с вами на поезд в Милане. Хотя, уверяю вас, в этой чартерной группе публика чрезвычайно респектабельная, а «Каравеллы» — совершенно безопасные самолеты.

— Да-да, — нетерпеливо сказал Джон. — Вы все сделали правильно, я вас нисколько не виню. Просто я не могу понять, что заставило ее передумать, разве только встреча с теми двумя дамами.

Управляющий промолчал. Он не знал, что сказать. Портье тоже проявлял сочувственную озабоченность.

— Возможно, — отважился он, — вы обознались и на vaporetto видели вовсе не синьору?

— Да нет, — ответил Джон, — я не мог обознаться. Она была в красном плаще и без шляпы — точно в таком виде, как вышла отсюда. Я видел ее так же ясно, как вижу вас. Готов поклясться перед судом.

— К несчастью, — сказал управляющий, — мы не знаем имен тех двух дам, не знаем, в каком отеле они останавливались. Вы говорите, что встречались с ними вчера на Торчелло?

— Да… но лишь мельком. И гостиница их не там. Это я по крайней мере знаю наверняка. Вышло так, что позднее мы встретили их за ужином в Венеции.

— Прошу прощения…

К портье подошли зарегистрироваться вновь прибывшие постояльцы, и ему пришлось заняться ими. Джон в отчаянии повернулся к управляющему:

— Как вы думаете, может быть, имеет смысл позвонить в отель на Торчелло — вдруг там кто-нибудь знает имена этих дам или где они останавливались в Венеции?

— Можно попробовать, — ответил управляющий. — Надежды мало, но давайте попробуем.

Джон вновь принялся вышагивать по холлу, не спуская глаз с вращающейся двери, молясь и надеясь, что сейчас мелькнет знакомый красный плащ и Лора войдет в отель. Вновь последовали нескончаемые телефонные переговоры управляющего с кем-то из служащих отеля на Торчелло.

— Скажите им, две сестры, — напомнил Джон, — две пожилые дамы, одетые в серое, очень похожие. Одна из них слепая, — добавил он.

Управляющий кивнул. Было понятно, что он дает подробное описание. И все же, положив трубку, он покачал головой.

— Управляющий на Торчелло говорит, что хорошо помнит этих дам, — сказал он Джону, — но они заходили к ним только на ланч. Их имена ему неизвестны.

— Ну, раз так, остается только ждать.

Джон закурил третью сигарету, вышел на террасу и начал расхаживать по ней взад-вперед. Он смотрел на противоположный берег канала, впиваясь взглядом в лица людей на проходящих пароходиках, в моторных лодках и даже в гондолах. Под мерное тиканье часов минута проходила за минутой, но по-прежнему никаких признаков Лоры. Его томило ужасное предчувствие — что все это было заранее условлено, что Лора вовсе не собиралась лететь домой, что накануне вечером, в ресторане, она договорилась с сестрами о встрече. О боже, подумал он, я становлюсь параноиком… И все же, почему, почему? Нет, скорее всего, встреча в аэропорту была случайной и, выдумав какую-то невероятную причину, они убедили Лору не садиться в самолет, попросту не дали ей сделать это, щегольнув одним из своих спиритических видений, — самолет-де потерпит крушение и ей надо вернуться с ними в Венецию. И Лора, с ее впечатлительностью, сразу поверила им, все приняла за чистую монету.

Но даже если допустить, что все так и было, почему она не пришла в отель? Что она сейчас делает? Четыре часа, половина пятого, солнце уже не играет на воде. Он вернулся к конторке портье.

— Я больше не могу слоняться без дела, — сказал он. — Даже если она и объявится, сегодня вечером мы уже не доберемся до Милана. Я, может быть, увижу ее с этими дамами на площади Сан-Марко, да где угодно. Если она придет, пока меня не будет, вы ведь ей все объясните?

— Конечно, конечно, — в голосе портье звучало сочувствие. — Я понимаю, сэр, вас это очень тревожит. Не благоразумнее ли вам остановиться на ночь здесь, в отеле?

Джон безнадежно махнул рукой:

— Возможно, да, не знаю. Наверно…

Он вышел через вращающуюся дверь и медленно пошел к площади Сан-Марко. Он заглядывал в каждый магазинчик под аркадами, раз пятнадцать переходил через площадь, пробирался между столиками, расставленными перед «Флорианом» и перед «Квадри»[129], зная, что красный плащ Лоры и характерная внешность сестер-близнецов даже в этой бурлящей толпе сразу привлекут его внимание, — но их нигде не было. На Мерчерии[130] он смешался с толпой покупателей и шел плечом к плечу с праздношатающимися любителями поглазеть на витрины, уличными торговцами, назойливо предлагающими туристам свой товар, инстинктивно понимая, что здесь их не будет. Ради этого Лора не стала бы пропускать самолет и возвращаться в Венецию. Но если бы и поступила так по какой-то недоступной его воображению причине, она обязательно зашла бы сперва в отель, чтобы найти его.

Ему оставалось одно — попробовать напасть на след сестер. Их отель мог быть где угодно среди сотен отелей и пансионатов, разбросанных по Венеции или даже на другой стороне лагуны, на Дзаттере[131] или еще дальше — на Джудекке[132]. Последнее было маловероятно. Скорее всего, они остановились где-нибудь неподалеку от Сан-Дзаккариа, от ресторана, в котором ужинали вчера вечером. Слепая вряд ли стала бы ходить далеко по вечерам. Как глупо, что он не подумал об этом раньше; и он повернул назад и быстро пошел от ярко освещенного торгового района в направлении более тесного, с узкими улочками квартала, где они ужинали накануне. Он без труда отыскал ресторан, но его еще не открыли для ужина и накрывавший столики официант оказался не тем, который их обслуживал. Джон спросил, не может ли он поговорить с patrone[133], официант скрылся в задних помещениях и через пару мгновений вернулся с довольно растрепанным владельцем, который, будучи застигнут в минуты отдыха, явился в рубашке с закатанными рукавами, а не при полном tenue[134].

— Я был у вас вчера вечером, — объяснил Джон. — Вон за тем столиком в углу сидели две дамы. — Он показал рукой на столик.

— Вы желаете заказать этот столик на вечер? — спросил владелец ресторана.

— Нет, — сказал Джон. — Нет, вчера вечером вон там сидели две дамы, две сестры, due sorelle[135], близнецы, gemelle[136]. — По-итальянски это ведь и есть «близнецы»? — Вы помните? Две дамы, sorelle, vecchie…[137]

— Ах, — сказал мужчина, — si, si, signore, la povera signorina[138]. — Он приложил руки к глазам, изображая слепоту. — Да, я помню.