— Ты будешь лучшим Провидцем, чем я, у меня не было ясных видений до восемнадцати лет, — с гордостью сказал Габриэль.

Когда пришло время идти в школу и Лука наконец-то оделся, Данте бросил Луке ключи от своей машины, и мы все вместе проводили их до главных ворот.

— Неужели это необходимо делать каждый день? — простонала ЭрДжей, когда Леон притянул ее к себе, чтобы обнять и прижаться, а Габриэль притянул Луку к себе.

— Ты любишь наши объятия, — настаивал Леон, громко мурлыча, когда он передавал ЭрДжей в объятия Габриэля, а я обнял Луку.

Элис суетилась вокруг них обоих, целуя их в щеки и проносясь вокруг нас со своей скоростью, пока все не обнялись и наши дети не вышли за пределы участка, чтобы отправиться в Академию Авроры. Они сели в супербезопасную, супермедленную машину, которую Леон украл для них, несмотря на их просьбы о яркой смертельной ловушке, и мы все помахали им на прощание, как самые ублюдочные родители на свете, когда Лука закатил глаза, и они отъехали. Мне нравилось смущать этих двоих. Это было чертовски легко.

Я вздохнул, снова тоскуя по Перивинкль, и Леон положил руку мне на плечо. — Они вернутся раньше, чем ты успеешь это понять.

— Да, я знаю. Я просто думал о Пери, — пробормотал я.

— Я тоже скучаю по Винкль, — вздохнул он, и я ударил его по ребрам.

— Вы двое помешаны на ней, — засмеялась Элис. — Она вернется от грумера через час, — Пери любила, когда ее баловали, поэтому раз в неделю она ходила к грумерам, чтобы ей расчесали шерсть. Я был очень удивлен, когда узнал, что призрачные гончие могут жить до двухсот лет, а эта малышка не постарела ни на день с тех пор, как я ее нашел.

Я поймал руку Элис, притянул ее к себе и поцеловал. — Похоже, у нас есть целый час, чтобы убить, детка.

Данте поцеловал шею нашей жены сзади, а я просунул пальцы под длинную рубашку Габриэля, в которой она спала.

— Думаю, ты прав, — промурлыкала Элис.

— Ты собираешься прокатиться на ней, Райдер? — Леон прошептал мне на ухо, и я потрепал его по голове, когда он засмеялся и пощекотал мне бока.

— Сначала я набью тебе морду, — сказал я, разворачиваясь, и он отлетел в сторону, срывая с себя одежду, готовясь к смещению.

Я помчался за ним, пока Габриэль кричал: «Ты его не поймаешь!», и я воспринял это как вызов, выбросив лианы, две из которых рванулись к нему и попытались поймать его за ноги. Леон отпрыгнул в сторону, превратившись в своего Льва, и с хохотом помчался в виноградник рядом с домом.

Я притормозил и повернулся к Габриэлю, когда мне пришла в голову идея.

— О, это сработает, — сказал Габриэль, и я заметил, что Данте перехватил внимание Элис, яростно целуя ее на земле, как проклятый дикарь.

Я должен был проучить этого проклятого Льва и сдержать свое слово о том, чтобы ударить его, но я собирался поторопиться и вернуться к нашей девочке, как только сделаю это.

Габриэль подбежал ко мне, похлопывая по карману, и я закатил глаза, прежде чем сместиться в свою самую маленькую форму змеи, ожидая его. Его крылья расправились на спине, он подхватил меня и взлетел в небо, толкая меня в карман, чтобы я мог видеть наш прекрасный участок.

Габриэль легко настиг Леона, и мы погнались за ним в лес по краю нашего участка, когда он попытался потерять нас, но Габриэль задорно рассмеялся, и я знал, что мы выиграем эту битву.

Я смотрел на него сверху вниз, мой язык болтался на ветру, а взгляд был устремлен на золотого зверя, пробивающегося сквозь деревья. Теперь меня ничто не оссссстановит, Ссссимба.

***

— Лука уже проявился? — спросил Леон у Габриэля.

— Нет, — прорычал он.

— Сейчас? — подтолкнул Леон.

— Нет, Леон, — огрызнулся Габриэль. — И если ты спросишь меня еще раз, я засуну эту бутылку вина тебе в задницу, — он поднял бутылку «Аруксо» с кофейного столика и замахнулся ею на него.

Элис прижалась ближе ко мне, сидя у меня на коленях в кресле, удовлетворенно вздыхая после нашего ужина.

— Тебе бы это понравилось, не так ли, Гейб? — насмехался Леон. — Ты всегда готов к экспериментам после нескольких рюмок.

Я рассмеялся, а Габриэль закатил глаза, закинув ноги на журнальный столик и откинувшись на спинку дивана рядом с Данте.

Элис провела рукой по моей груди, просунула пальцы под рубашку и погладила нарисованный там Х. Перивинкль примостилась на подлокотнике моего кресла и с любопытством наблюдала за нами, наклонив голову на одну сторону. Клянусь, она ждала своей очереди, чтобы сесть мне на колени.

— О мои звезды! — Габриэль вдруг зарычал, вскочив на ноги.

— Это происходит? — Леон спрыгнул с кресла на журнальный столик, его глаза блестели от возбуждения.

— Нет, но нам нужно идти прямо сейчас. Элис оставайся здесь, — рявкнул он, направляясь к двери.

— Что, черт возьми, происходит? — взвизгнула Элис, когда я встал и усадил ее на свое место, а Пери тревожно тявкнула.

— Это мужское дело, поверь нам, ангел, — он поцеловал ее в губы, и она неохотно осталась на своем месте, пока Габриэль вел нас четверых к двери.

Мы обулись, вышли в сумерки и поспешили за ним, когда он практически бежал по дороге к воротам.

— Что, блядь, происходит, Большая Птица? — потребовал я, изо всех сил стараясь не отстать от него. Он был как гребаная чайка на восходящем потоке.

Когда мы переступили границу нашего участка, он резко повернулся лицом ко всем нам, его глаза окутала тьма.

— Это малыши? — обеспокоено спросил Данте. — С ними все в порядке, falco?

— Они в порядке, — прорычал Габриэль. — Но ЭрДжей не будет, если мы не поторопимся.

— Что случилось? — Леон переминался с ноги на ногу, запутавшись пальцами в своей гриве.

— Это тот мальчик Корбин, — прошипел Габриэль.

— Нет, — задыхался Леон.

— Да, — шипел Габриэль, и в моей груди раздался хрип. — Он собирается лишить нашу девочку девственности.

— Он мертв, — прорычал я. — Приведи меня к нему, и я сломаю его гребаную шею.

— A morte e ritorno, — шипел Данте.

Габриэль кивнул, достал из кармана мешочек со звездной пылью и набросил на всех нас, увлекая за собой к звездам.

Мы оказались в лесу на вершине холма. Впереди нас виднелась смотровая площадка, где была припаркована машина с видом на сверкающую огнями Алестрию.

Изнутри до моего уха донесся стон, и