Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Олег Бажанов. Избранное - Олег Иванович Бажанов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 251 252 253 254 255 256 257 258 259 ... 543
Перейти на страницу:
над аэродромом восьмибалльной рваной кучёвкой. Но начальство не стало отменять вылет, тем более что синоптик пообещал уменьшение облачности над районом эвакуации.

Группа взлетела в точно назначенное время. Пробив облачность, вертолёты заняли установленный боевой порядок и взяли курс за ведущим. По заданию радист спецназа должен был в определённое время включить радиомаяк для вывода вертолётов на отряд.

По предварительным расчётам, выполненным штурманами на земле, лететь группе предстояло сорок пять минут, но приборы показывали путевую скорость больше расчётной. Это означало, что на пути к цели вертолётам помогал попутный ветер. Значит, на обратном пути тот же ветер станет их врагом.

…Что-то ускользало из общей череды событий. Но что? Иванов поминутно запомнил тот полёт. Ещё на земле, глядя на серые тяжёлые облака, он думал, что вылет, наверное, перенесут на завтра.

– Не полетите сегодня. Готовьтесь зачехляться! – как бы угадывая его мысли, прокомментировал погоду подошедший на стоянку техник звена.

– Для рождённого ползать всегда погода нелётная! – хмуро пошутил правый лётчик Иванова. – А мы – полетим! Вот увидишь.

– Просите у Бога милости, оптимисты, – мрачно посоветовал техник и ушёл по своим делам.

Вот оно что! Иванов вспомнил: в то утро он надел нательный крестик. Обычно этот крестик хранился в удостоверении личности офицера, под обложкой. Но сегодня удостоверения всем экипажам пришлось сдать. Многие лётчики носили такие крестики. Не верить в Бога лётчик не может. Пусть не всегда явно, но в душе каждый пилот знает, что Бог есть. И Иванов перед командировкой тоже сходил в церковь и купил обыкновенный крестик на шнурке, но освящённый батюшкой. Раньше как-то всё время стеснялся его надеть, но и без него уже чувствовал себя неуютно. Так крестик и лежал в кармане, в удостоверении. А в то утро словно что-то подтолкнуло Иванова надеть православный крест на шею.

Через час последовала команда на взлёт, принеся конец тягостному ожиданию, и отряд из четырнадцати вертолётов ушёл в сплошной облачный полог, накрывающий землю до видимой линии горизонта.

Стрелка высотомера перевалила за две с половиной тысячи метров, и эти самые облака, оказавшись теперь под винтами, уже не представлялись такими зловещими, какими виделись с земли. Наоборот, равномерно залитые солнцем, которому здесь ничто не мешало, и причёсанные ветром, они теперь походили на спокойную, слегка всхолмленную белоснежную равнину, вид которой завораживал сказочной красотой. Там, где у ветра не хватило сил доделать своё дело, виднелось, невольно притягивая взор, несколько наклонённых в одну строну огромных белых глыб, напоминающих снежных баб или восставшие из морской пучины сказочные острова. Земли не было видно, она осталась где-то далеко внизу, под многослойной толщей облаков.

Экипажи шли в режиме радиомолчания, выполняя приказ: до входа в район эвакуации всем ведомым экипажам работать только на приём. Правый лётчик в установленное время настроил радиокомпас на четко прослушиваемый сигнал маяка. Стрелка прибора, уловившего звуки радиопривода, показывала, что группа находится несколько левее от линии пути к цели. И вскоре ведущий взял поправку на курс.

Лётчик-штурман в экипаже Иванова, или, как принято называть в авиации, «правак», носил украинскую фамилию Ващенка, но считал себя белорусом, так как родился и жил до армии в Минске. Звали его Андреем, и он всего на год был младше Иванова. В капитанах Андрей ходил, по авиационным меркам, уже давно, а вот с должностью командира экипажа ему всё не везло. К ней, по мнению Иванова, Ващенка был готов, но пока ещё, по стечению каких-то ведомых только начальству обстоятельств, вынужден был довольствоваться должностью штурмана звена. В отличие от Мельничука, Ващенка зарекомендовал себя хладнокровным и рассудительным офицером. Мог при случае побалагурить, но всегда всему знал меру. Иванову нравилось летать с Андреем в одном экипаже, а вместе они уже летали два года и привязались друг к другу той непоказной дружбой, которая может возникнуть между мужчинами.

Перекрывая расчётное время, группа вошла в район эвакуации, но обещанные синоптиком просветы в облаках не появились. Вокруг, насколько мог видеть глаз, простиралось сплошное серо-белое море с воздушными айсбергами. А под ними пряталась территория противника. И горные вершины. В данной ситуации горы становились опаснее самих боевиков. В предыдущем полёте в этот район Иванов видел, какие здесь острые неровные вершины и глубокие тёмные ущелья, дна которых не доставали лучи солнца.

Через несколько минут полёта стрелка радиокомпаса, плавно описав дугу, повернулась на сто восемьдесят градусов. Это означало, что группа прошла над радиомаяком. Стрелка высотомера по-прежнему стояла на делении около трёх с половиной тысяч метров, и сплошной ковёр из облаков всё так же не имел ни одного видимого разрыва. Построив группу в круг радиусом километров пять, ведущий приказал всем искать в облаках хоть какое-то «окно». Безрезультатно покружившись более двадцати минут, Иванов услышал в эфире команду:

– 282-й, тебе этот район известен, сходи вниз на разведку. Постарайся определить толщину облачности. Только осторожней, 282-й!

Это был позывной Иванова. Ведущий приказывал ему снижаться.

– У нас же на борту люди!.. Напомни ему! – возмущённо воскликнул Ващенка.

Посмотрев на «правака», Иванов никак не отреагировал.

– Понял, – бросил он в эфир и уменьшил мощность двигателям.

Тяжело гружённая боевая машина подошла к облачной границе и теперь оказалась в такой близости от облаков, что едва не задевала их лобовым остеклением кабины. Это походило на бреющий полёт, только с той разницей, что сейчас под брюхом вертолёта мелькала не земля, а облака, и стрелки высотомера стояли не на нуле, как это бывало на бреющем полёте, а показывали почти три тысячи метров.

А вот стрелка радиовысотомера не стояла на месте. Прыгая по шкале делений вверх и вниз, она предупреждала, что там, внизу, в этих коварных облаках, прячутся вершины враждебных гор. Это заставило Иванова на какие-то секунды задержаться над облаками вроде бы для того, чтобы ещё раз сверить показания приборов. Но за это время он успел мысленно произнести три раза: «Господи, спаси и сохрани!»

И вот он плавно отклонил ручку управления вперёд. Мгновенье – и вертолёт, подмяв под себя собственную тень, по-акульи мягко вошёл в облака. В первые секунды Иванову показалось, что это кипящие клубы дыма и пара обволокли вертолёт со всех сторон, отчего в кабине мгновенно потемнело. Двигатели, почувствовав уменьшение мощности на снижении, изменили голос. Когда большая стрелка высотомера совершила по чёрному циферблату почти две трети полного оборота, в кабине неожиданно посветлело, и Иванов обрадовался, что облачности пришёл конец и он сейчас увидит горы. Но облака вдруг загустели снова, приняв более холодный тёмный цвет, и вертолёт погрузился в серую мглу. Этот

1 ... 251 252 253 254 255 256 257 258 259 ... 543
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Олег Иванович Бажанов»: