монстр, то все заходят узнать, кто это, а это проблема.

— Верно.

Больше я ничего не мог рассказать о том, как здесь оказался.

Про магию перемещения могли рассказать только Галб и Капитан.

С таким количеством информации сложно заключить магический договор с какими-то недопониманием.

Тут куда сложнее, чем с обходом наказания за обычный договор.

Как толковать договор решают сами люди.

Обычный договор определяет заключающий или судья, но в случае магического договора вопрос нарушения определяется без вмешательства посторонних.

Допустим, что я соглашусь не есть еду Огли, а в случае нарушения должен буду станцевать голым, и вдруг съем.

В таком случае в дело вступает договор, и я буду вынужден поплатиться за то, что съел.

И когда я буду перед Огли, я станцую перед ним голым, хочу я этого или нет.

Тут поднимается вопрос, кто и как воспринимает договор.

Теории есть разные, но говорят, что это бессознательное решение самого человека.

То есть я понимаю, что не должен есть еду Огли, но съедаю и понимаю, что нарушил договор.

И не могу врать об этом.

Говорят, когда судит бог, скрыть правду ты не можешь.

Потому при заключении договора, важно делать определённые признания.

Сделать это сложно.

Это изучают учёные, маги и люди веры, и куда простым людям вроде нас.

Потому используется это не так часто, и лучше быть готовыми…

Я сказал Огли:

— В целом всё. Я бы хотел заключить договор… А ты готов к этому?

— Да. Готов. Что касается деталей…

Огли кивнул, и тут заговорила Лорейн:

— Я всё приготовлю, — сказав, она написала текст на черновике.

Огли проверил и кивнул, и мы перешли к нормальному договору.

Хоть договор и особенный, составляется он как и все остальные.

То есть, если составить его и подписать в двух сторон, он вступит в силу.

Вопрос в том, что с ним делать, но это лишь в случае, когда люди не доверяют друг другу.

Неприятно, когда надо вечно носить с собой договор, который может вступить в силу.

Но не в этот раз.

Я давно знаю Огли.

К тому же на случай бегства Лорейн была ближе всех ко входу.

Если она использует магию, то даже авантюрист серебряного ранга никуда не уйдёт.

Всё могло быть иначе, если бы у Огли был козырь, про который мы не знали, но можно было не тревожиться об этом…

— Тогда я подпишу.

Я поставил подпись.

?..

Кажется, будто буквы засветились…

— Рент? Что такое?

На вопрос Лорейн я покачал головой:

— Нет… Ничего. Вот, Огли.

Я протянул ему договор и ручку.

Договор был особенным, и даже бумага на ощупь была странно приятной.

Бумага и не бумага, больше на металл похожа…

Точно используется какой-то особый метод производства.

Я думал, что если присмотреться, можно понять, но всё же это было невозможно.

Если бы я смог понять, то и другие бы смогли…

— Да, хорошо.

Огли взял договор и написал своё имя.

— … Длинно.

Он написал своё имя «Огли».

И не только «Огли Арз», но и дальше продолжил писать.

Когда я сказал об этом, он ответил:

— Не смотри, мне неловко.

Мне показалось, что я столкнулся с негласным правилом не лезть в прошлое авантюриста, потому отступил.

— Прости. Просто нечасто можно увидеть людей с такими длинными именами.

Не скажу, что вообще.

В некоторых странах имя поменять легко, и ты можешь назвать себя как хочешь, и некоторые придумывают себе жутко длинные имена.

Среди авантюристов такой один на сотню может встретиться.

Это глупое решение, основанное на мысли, что так они будут казаться важнее.

Я подумал, что Огли один из таких, хоть и не похож…

— Ладно, можешь смотреть. Вот ошибка молодости, — он подтвердил моё предположение.

Мы познакомились три года назад, и он уже тогда сократил его.

Одежда до сих пор сохранилась, но в остальном было ожидаемо.

Сложно постоянно представляться длинным именем и запомнить его непросто.

И не зря.

— … Отлично, закончил. Договор вступает в силу… — заговорил он, а бумага засветилась непривычным светом.

— Что это?..

Свет погас, и над договором появился странный образ.

Мы с интересом наблюдали, и вот он принял понятные очертания.

Это…

— … Неужели… Богиня Хосе? — заговорил Огли.

Это была бледная фигура длинноволосой женщины с жезлом и весами.

Глаза прикрыты точно в молитве, из жезла исходил свет, и он проникал в слова договора.

Свет погас, и образ богини Хосе… Постепенно растворился и исчез.

Всё, что осталось, это подписанный нами договор.

Коснуться его было страшновато, потому я осторожно тыкнул его указательным пальцем.

— … Вроде нормально… — сказал я, и Огли с Лорейн тоже прикоснулись к нему.

— Что это было?.. Неужели это происходит всякий раз, когда заключается «магический договор, благословлённый богиней Хосе»?

Я понимал чувства Огли.

При заключении обычного договора исходит слабый свет, и ничего странного, если бы тут всё было куда солиднее.

Однако Лорейн покачала головой:

— Мне уже приходилось использовать такой договор… Как и в случае с простым магическим договором просто появляется свет. Конечно он ярче… Но ничей образ точно не появлялся.

— … То есть?

— Похоже это был какой-то особый феномен. Думаю, можно позвонить в колокольчик, — она указала на колокольчик, вызывающий священника.

— Но если он прочитает договор… — заговорил Огли, а с бумаги исчезли все буквы.

Остались лишь наши подписи.

И даже они были размытыми. Было ясно, что что-то написано, но прочитать было невозможно.

— … Похоже можно вызвать и показать, — пожав плечами, сказала женщина.

— Ты же об образе? — спросил я. — … Честно говоря, не знаю, возможно мы придаём этому слишком большое значение…

— В последнее время я поняла, что с тобой может случиться вообще всё, — просто ответила Лорейн.

Хотелось сказать, что я тут не виноват, хотя было сложно утверждать это при условии, под какой звездой я теперь жил.

Я тоже пожал плечами.

— … Позовём священника… — сказал я.

* * *

— … Божественная сила?!

Мы позвонили, и появился священник так быстро, будто ждал за дверью, и как только вошёл, прозвучал его поражённый голос.

Глаза широко открыты, на лице удивление.

Уж не знаю, был ли это образ богини Хосе над договором, но это точно был кто-то божественный.

Нужна практика, чтобы