Шрифт:
Закладка:
– Так мой катер способен бороться с подводными лодками, у меня глубинные бомбы есть, – оживился Лазарев.
– И специалисты по этому делу?
Тот сдулся, спецов не было, но тут уже мне пришла одна идея.
– А пленные. Те три немца? Среди них вроде был минёр?
– Один был, – кивнул лейтенант.
– Нужного его склонить к сотрудничеству, или хотя бы пусть обучит использовать это оружие. Можно нашего переводчика использовать. Он уже выспался, в радиорубке находится, немцев слушает. Ещё такой вопрос: как долго немцы смогут держать подлодку на выходе из пролива? Там ведь и запас топлива, продовольствия должен учитываться.
– Автономность у них довольно приличная, до месяца, – пожал плечами. – Тут смотря, какая лодка.
– Да, это нам не подходит. Не дождёмся, пока запасы закончатся, и не факт, что их не подвезут. А нам нужно побыстрее покинуть эти территории.
– Почему? – прямо спросил лейтенант.
– Первое сентября, у меня уроки начинаются. Девять дней осталось.
Оба командира засмеялись от неожиданного и спокойного ответа. Они, похоже, забыли, что я ещё школьник. После всего того, что они видели своими глазами и слышали, особенно от очевидцев моих действий в тылу противника, смотрели на меня как на серьёзного бойца, неплохого командира, который пока не допускал косяков, а тут раз – школа.
Лично я не видел ничего смешного, так как к учёбе относился со всей серьёзностью. Да и в команде у меня парни были, насчёт которых я уже договорился с нашей директрисой. Правда учиться они будут в другой школе, в том районе, где стоял мой дом, директриса договорилась, но сам факт, что они уже записаны, заставляет поторопиться. Не хотелось бы её подводить. С дедом мы на этот счёт поговорили. «Адмирала» потеряли, чего тянуть, как до наших доберёмся, сразу в Москву двинем. Не знаю пока как, самолётом, поездом вряд ли, часть путей перерезаны немцами, ну или на машине. Главное к нашим поедем. По всем прикидкам, если немного поторопиться, к первому сентября должны успеть. А тут эсминец и подводная лодка. Думать надо.
– Немцы не выдержат, тем более вон какие территории потеряли, если мы им в акватории Азовского моря устроим террор, часть сил с блокирования пролива они снимут, чтобы дать нам шанс прорваться, – сказал я.
– Что за террор? – деловито поинтересовался Лазарев. – Я, как и в прошлый раз, предлагаю идти к нашему берегу. Вся западная часть наша.
– Я тебя совсем разочарую. Всё, с утра Азов – внутренняя акватория немцев. Замкнули они колечко. Когда немцы атаковали от Ростова, перебросили часть сил к Ейску. Мы Новороссийск потеряли. Сегодня последних защитников из него вышибли.
– Вон оно как, – покачал тот горестно головой. – Товарищ командир, считаю, что от меня утаили важную информацию.
– Да не утаивал я её, систематизировал, планировал сообщить во время совещания, да вот видишь, как получилось… Да и начали сразу обсуждать возможность прорыва и увлеклись этим.
Ладно, вернёмся к террору. Предлагаю, используя оба катера, благо море спокойное, погода отличная, наносить ночные удары по захваченным городам. Старайтесь бить не по жилым кварталам, а припортовым сооружениям, вызывая пожары. Пушки на мичмана, ну а вам, лейтенант, постановка мин. Наносить артиллерийские удары своими малокалиберными автоматическими зенитными пушками вы вряд ли сможете. Нет, мины и только мины. Насколько мы успели убедиться, ночами тут довольно оживлённо, сколько раз каботажников и буксиры с баржами видели. Все под немецкими флагами. Да тут других и не может быть. К проливу не подходите…
Я замер на несколько секунд, анализируя только что пришедшую в голову идею, оба морских командира замерли, стараясь не сбить меня с мысли, сообразив, что я придумал что-то интересное. Когда я закончил всё осмысливать, судя по часам, у меня на это минут двадцать ушло, я очнулся и, встряхнувшись, сказал:
– Я морское училище не заканчивал и тактику применения флота не знаю. Однако у меня есть то, чего нет у вас.
– Что же это? – с интересом спросил Фадеев.
– У меня нет засорённости мышления. Я нестандартно мыслю. Вы моряки, вы обученные моряки, как и немцы, и вы мыслите теми правилами, которые вам вдалбливали при обучении. Немцы ведь тоже такие, значит, нужно придумать что-то такое, что выбьет их из колеи. Не так, как должны, по правилам морских сражений, а с хитростью, экспромтом и импровизацией. Вот, например, вести буксир с баржей поближе к берегу, чтобы пройти незамеченными. Ладно, подводную лодку пока в сторону. Я лично не думаю, что на берегу на возвышенностях нет постов наблюдения за проливом, которые сразу нас же засекут. Нужно их выявить. Как это сделать? Да пройти на катере вдоль берега и радистам фиксировать радиостанции, что выходят в эфир. Опытный радист определит не только, сколько радиостанции работало, но и на каких возвышенностях. Это многое нам даст. Зная, где они находятся, их можно просто уничтожить, днём, десантом, и ночью пройти. Как один из вариантов. По эсминцу. Тут идея такая. Есть мины, даже якорные. Где фарватер – известно, немецкие минные поля на них отмечены. Сделаем своё, на проходе. Тайно, используя большую шлюпку.
Потом под вечер, в световой день, один из катеров выходит у всех на виду и выманивает эсминец. Как это можно сделать, потом в подробностях обсудим. Тот идёт следом. Подрывается на минах или нет, как повезёт, может благополучно мимо пройти, тогда действует запасной вариант. Как раз начинает темнеть, следует торпедная атака нашим шнелльботом.
– И посты уничтожить, и эсминец за раз мы не сможем, – задумчиво сказал Лазарев. – Людей и возможностей нет. А если каждую ночь в проливе по операции проводить, немцы быстро восстановят и усилят свои подразделения, перегруппировывая их. Они уже тогда точно будут знать, что нам нужен пролив.
– Да, это верно. На большие силы немцы рассчитывать не могут, сейчас не только все резервы, но и всё, что могут, отправляют под Ростов-на-Дону, хотят ликвидировать партизанский край. Ещё им мешает то, что отряда два, на обоих берегах Дона, силы распылять не хотят, решают по одному уничтожить. Это наши радисты услышали, а
