Ушла…

 И скорбь

 Не восполняет.

Нет, милая-милая и за восточными рубежами уже не просто далёкая, а бесконечно далёкая Ёко, не дано нам было встретиться на этой земле, в этой жизни и этом времени вновь. И с этим мне теперь тоже надо выучиться жить. Это так естественно, когда в быстротекущей жизни встречаются мужчина и женщина, и в их сердцах возникает влечение друг к другу, а мы, чужие им люди, искренне сопереживаем, смогут ли, сумеют ли они, эти незнакомые нам и поначалу друг другу мужчина и женщина, выстроить путь от души к душе, получится ли у них соединить свои судьбы. Нам понятен мудрый язык, на котором происходит заинтересованное общение их сердец, потому что любовь от начала веков живёт и в наших сердцах, и в самой сокровенной глубине сердечного тайника каждого человека от жизни к жизни накапливается чудесный сплав любви радостной, живой и деятельной, с печальной и светлой памятью о любви, отгоревшей и отсветившей в уже невозвратимые, навсегда ушедшие дни.

Десятки лет и тысячи километров были между мной и тобой, а теперь возникла и грань между нашими мирами, драгоценная, навсегда ушедшая, Ёко. О, сколько чудных тайн в этом странном мире между мужчиной и женщиной…

«Ла-ла-ла, па-ба-да-ба-даб, па-ба-да-ба-даб…

Ла-ла-ла, па-ба-да-ба-даб, па-ба-да-ба-даб…»

Спасибо Вам, маэстро Франсис Лей. И моему сердцу, в огорчении занывшему от подступивших печалей, стало всё-таки чуточку легче от Вашей прекрасной музыки.

Да, вот такая получилась музыка когда-то бывшей Истории Любви.

Чудесный мир в дар тебе, далёкая дочь Анико. Не горюй…

Сайонара, драгоценная, не моя, и всё-таки и моя, Ёко…

Прости и прощай!

Глава четвёртая

МИРОМ ПРАВЯТ НЕ ДЕНЬГИ, А ТЕ, У КОГО ИХ ОЧЕНЬ МНОГО

9. Не близко и не далёко — среди нас

— Дорогой, не теряй нас, мы с Дайаной уезжаем на благотворительный вечер в пансион к Элис! Мальчики, развлекайтесь без нас, одни! Айви! Хови!.. — Нэнси Миддлуотер взмахнула сумочкой и, не дожидаясь ответа от мужа и гостя из России, легко взбежала по ступеням в дом из замощённого каменными плитами патио. Через секунду её и Дианы каблучки зацокали, удаляясь, из глубины бесконечной анфилады перетекающих друг в друга залов протяжённого одноэтажного дома на обширном ранчо небольшой семьи Миддлуотеров.

Двое мужчин, один пожилой, плотный и седеющий, другой заметно моложе, комфортно устроившихся за круглым столиком для неторопливого обсуждения в обширной тени высокого и густо покрытого листвой дерева грецкого ореха, без выражения посмотрели ей вслед. Пожилой, Говард Миддлуотер, ответно приподнял несколько пальцев. Старший брат Бориса Густова, Иван Кириллович Августов, не пытаясь привстать из-за больной ноги, заживающей после восстановления левого коленного сустава, успел только односложно ответить:

— Нэн!..

— Благодаря Интернету, — старательно, на своём не вполне совершенном русском языке и с неустранимым акцентом, продолжал прерванный разговор Миддлуотер, наполняя бокалы апельсиновым соком, — сейчас все на земном шаре могут знать практически всё то же, что и мы. Удивительно, насколько быстро стала распространяться любая информация. Мгновенное воздействие на миллионы людей!

— Да, любая. Но без гарантии достоверности, — отозвался русский, — это константа, что ни хуже, ни интереснее. Деньги тоже можно за секунду перегнать с континента на континент, не надо неделями везти сундуки с золотом на корабле. Кроме того, узнать всё невозможно. Обновляются текущие условия, но это как всегда. Мы с тобой не виделись ровно два года, с начала мирового финансового кризиса в две тысячи восьмом. А что в людях изменилось, кто-то представляет себе, что дальше делать?

— Изменения есть, Айвен. Мы, крупнейшие финансисты мира, раскололись. Пока разошлись идейно, через год-другой раскол станет общеизвестным фактом. Что видим сейчас? Всем хочется ещё больше денег и власти, но финансовые пути к обеспечению одинаковых интересов отныне разнонаправленные. Обязательства слили вопреки постоянно озвучиваемым благим намерениям. Вот пусть тогда и спасаются, как могут, а мы с тобой должны быть свободны от всех. Так? Оставаться над всеми, имея всех в должниках. Потому что схема была простая и надёжная: люди должны своему государству, государства стали должниками другим странам, кредиторам, и, в ряде случаев, что для нас с тобой наиболее существенно, транснациональным частным корпорациям, которые богаче иных государств, — Говард приподнял правый указательный палец. — Всё это и есть так называемый государственный долг. Однако глобальные деньги выросли и поднялись над государствами, вышли за границы государственного контроля и регулирования. Долгов, скажем, США другим странам не касаюсь, это длинный список, он известен всем. Кому принадлежат транснациональные корпорации? Правильно: некоторым финансистам. Собственникам, если точнее. Нам, людям, организующим будущее. Любому бизнесу предшествует период финансовой организации, но помнят об этом не все. Зажгутся, ввяжутся, а потом у них нет денег. Обращаются за кредитом. А что должны мы, финансисты? Всегда внимательно за всеми и всем происходящим наблюдать. Проницать и опережать мыслью. Вспомни, Айвен, грека Онассиса, ну, того ещё, который женился на вдове убитого президента Кеннеди, на красавице Жаклин. Этот Онассис приехал в Америку юношей с небольшим чемоданчиком турецкого табаку. Разбогател. А когда умер, кое-кто прибрал к рукам его миллиардную империю, целый торговый флот, много всего прочего. И сравни финиш такой империи, растащенной по частям и распроданной после ухода её собственника, с обыкновенной сетью: рыбак её поставил и ушёл, а рыба ловится.

Вот теперь, кстати, — неторопливо продолжал Миддлуотер, — просмотри на планшете видеописьмо и прочти распечатанный текст, — он оторвался от спинки кресла и подтолкнул ближе к собеседнику тонкую чёрную пластиковую папку, — отправлено электронной почтой, отловлено, переведено на английский язык. Но могли что-то не понять, упустить. Посмотри, заметишь сам что-либо интересное, отметь. Письмо из России, с Урала, записано своему украинскому племяннику человеком из ближайшего окружения твоего отца, Кирилла Августова. Скажу точнее, записано его бывшим заместителем, Виталием Дымовым.

— Подожди, Говард. Давай рассуждать по порядку. Сетью покойного Онассиса завладел другой рыбак, только и всего. От этого она не перестала ловить рыбу. Это нам с тобой никаких «других» в нашем бизнесе не надо. Логично? Я знал про Дымова, что он возглавлял авиазавод в Сибири. Да, теперь припоминаю, вроде бы, папа Кирилл забрал его к себе… Да, вспоминаю! А сейчас Виталий на Урале? Мы с ним, что же, получается, по Уралу соседи?

— Похоже, да. И он уже на пенсии. А на Украине осталось от Советского Союза крупное объединение моторостроения «Двигун», — всё так же негромко и неторопливо продолжал