Ладно, я не против твоего гарема, говорила уже. При условии грамотного использования этих куриц, чтоб не зарвались и знали место, но пока у тебя их дрессировать получается. С Сильви мы мальчиков с шестнадцати лет делили — прорвёмся как-нибудь… — небрежно махнула рукой.

Да, в этой конструкции пара Сильвия-Фрейя вызывает наименьшие вопросы. Хотя по личному наблюдению, именно Сильвии я бы на её месте боялся больше всего.

— А всё же, там ты наказываешь мировой капитализм, ставя на место пролетарским рабочим кулаком… — Снова хихикнула, сжав кулак между ног. — А в моём кабинете кого будешь наказывать? Мировой политикум? Мировую монархию… В смысле монархию, как пережиток прошлого? Мировой неофеодализм?

— Да не знаю я! Не придумал ещё. — Кажется, я засмущался. Она довольно улыбнулась.

— Пошли одеваться, мачо. Работать надо.

С этим не мог не согласиться. Надо.

— Я в душ. Нет, не надо составлять компанию! А то мы так ещё долго не соберёмся. — Убежала. Душ тут есть, и каморка-спаленка. Правда каморка, честно! На один диван, и всё. Но я там не был, и пока не собирался. Посмотрел вслед, тягуче вздохнул, но встал и начал натягивать брюки и рубашку. Обулся. И когда думал, вешать ли галстук и надевать ли пиджак, замигал селектор. Активировал:

— Да?

— Сеньор стажёр Веласкес, — деланно отчитался «золотой». — На линии Адальберто Торрес. По выделенному каналу.

Выделенки мы оставили для связи с особо важными персонами с той стороны. Мы в блокаде, но в любой блокаде должны быть исключения.

— Перебрасывай. — Из груди вырвался тяжёлый вздох. Вовремя мы закончили.

После секса с хорошей сеньоритой на душе пели птицы, настрой был боевой, я развалился в кресле и активировал линию, только после осознав, что сижу без галстука, растрепанные волосы, расстегнутая верхняя пуговица… Даже две. И вид у меня как у человека… Который только что кого-то нещадно драл. Ага, драл в королевском кабинете — судя по взгляду сеньора вокруг меня, он прекрасно знал это место и мгновенно всё понял. А кого можно драть ЗДЕСЬ? Губы сеньора скривились в неприятной усмешке понимания, аж захотелось сказать: «Зависть — плохое чувство, сеньор Адальберто!» Но сдержался.

— Хуан! — решил-таки приветствовать сеньор меня по имени. — Не объяснишь, что происходит?

— А что-то происходит, сеньор Торрес? — картинно округлил я глаза.

— Конечно. Только что вы выслали бомбардировщики, провоцируя Канаду на агрессивные действия. Это не говоря о международном положении и удару во взаимоотношении с Конфедерацией.

— Секунду… Вы о той конфедерации, где только что убили от пятнадцати до тридцати тысяч наших сограждан? — Я зло оскалился. — Причём огромная доля погибших там по вашей вине — вы не эвакуировали персонал своих предприятий, когда мы вам предписывали?

— Хорошо, это спорный момент! — сдал назад он. Но видно настрой порешить с Конфедерацией всё мирно, как только они посадят кого-то в кресло президента Венеры. — Мы в состоянии войны — понимаю. Но вы провоцируете Канаду. Нашего давнего партнёра и союзника.

— Союзника, отказавшего нам в праве наказать конченых террористов, убивавших тысячами наш «мирняк»? — снова поправил я.

— Не передёргивай, сукин сын! — Вспышка гнева, но теперь я его реально раздражал. — Зачем вы это делаете? Мы даём вам спокойно убраться с планеты! Это стоит того, чтобы не делать гадости напоследок!

— Сеньор Адальберто, — раздался звонкий голос за спиной — я обернулся и увидел входящую Фрейю. Трусики она надела, и в данный момент находилась только в них, держа в руках платье, собираясь натягивать через голову. После понимания, как отдыхает аристократия на ню-пляжах для избранных, вид такой обнажёнки с голой грудью не нёс в себе сексуального подтекста в разговоре с равными, скорее она, одевающаяся, с мокрыми волосами, в кабинете со мной, тоже растрёпанным, показывала сеньору мой статус, что она всецело доверяет «этому юному сеньору». Я мысленно улыбнулся и поблагодарил. — Сеньор Адальберто, — подошла ближе к камере-съёму, встав рядом с креслом, и в голосе высочества появилась ледяная гневная нотка. — Вы подтвердили согласием наше вам предложение? Хуан должен был связаться с озвучить наши условия.

— Сеньорита Веласкес, — злобно, почти сквозь зубы, прорычал дон, — я чётко и однозначно ответил, и мой ответ не требует двоякого толкования. Мы не против вашего предложения, за исключением признания вами законности узурпации власти. Вы вольны лететь с Венеры куда угодно, вам никто не будет чинить препятствия. И я жду от вас человека, уполномоченного к переговорам о деталях процесса мирной передачи власти.

Фрейя картинно натянула платье, расправила юбку. Красовалась. Повертелась, чтобы мы оба её тело оценили, пусть и в разном толковании этого слова. Затем снова повесила ледяную маску:

— Сеньор Торрес, вы отвергли наше предложение, а значит мы ничего вам не должны.

— Я сказал, мы готовы выпустить вас, и готовы оставить собственность… Кроме ВПК! — Дон покраснел от натуги, но смог не сорваться, не уйти в грубость.

— А я разве говорила, что торгуюсь? — Фрейя презрительно фыркнула. — Да — и мы обсуждаем детали. В том числе наши действия на международной арене. Нет? Значит, нет. Значит, я вернусь на Венеру через эн количество лет, и мне нужно сделать для этого некие предварительные шаги, пока летит наш транспорт. У меня всё сеньор, я слишком занята, а вы меня утомляете. — Протянула руку и выключила линию. — Как я тебе? — А это мне.

Я похлопал в ладоши, ибо и правда был впечатён.

— Отпад! Я поверил. Хотя… — Нахмурился. — Знаешь, тут сложно не поверить. Ты у меня на самом деле такая… Грозная! — Встал, обнял её за талию и понял, что рановато она платье надела. И время пока есть. — Кажется, понял, кого нужно наказать в этом кабинете! — Картинно заозирался в стороны, типа, нет ли тут кого-то, кто подсматривает? — Знаешь, как приятно будет наказать дочь Одина Великого? (2)

— А смертные могут пережить близость с ассами и ванами? — расплылась она в предвкушающей улыбке.

— Ну, эти четыре гнома, как их там, они же живы остались? — улыбнулся я.

— Двалин, Берлинг, Грер и Альфригг. — Улыбка паршивки стала нереально коварной. — Мамочка знатную свинью подложила, назвав меня так. — Кажется, королева валькирий засмущалась. Видимо, и впрямь в своё время страдала — её подкалывали, несмотря на статус.

— Но ты привыкла, — констатировал я.

— Ага. И не смейся, но это повлияло на что-то во мне. И первый опыт был сразу с четырьмя мальчиками.

Снова покраснела. Обалдеть, она, оказывается, это умеет!

— Четырьмя! — Я не сдержался и заржал, как конь, представив эту картину — лишение девственности принцессы четырьмя… Гномами! — Выжила?

— Как видишь. — Облегчённо, что закрываем тему, вздохнула. — Но болело долго. С тех пор такие групповухи не люблю. А сейчас вообще хочу замуж за одного-единственного мужчину. — Приникла ко мне, впилась в губы, прошамкав сквозь них:

— Шря в туш шходила!..

(2) У скандинавов князем становился старший в роду, а не сын вождя, у них культ подчинения старшему воину, как условному отцу всех соплеменников. Так и у их богов — все члены племени ассов подчиняются вождю-Одину и называют отцом, даже если между ними нет кровного родства.

* * *

Дел было много, но вот глобальных срочных задач пока не стояло, и я занялся тем, чем должен заниматься главком. Особенно главком неопытный, не знающий, что к чему в его епархии.

Побывал в хозяйстве зенитчиков. Выслушал объяснения, какие батареи у нас где стоят. Как происходит наведение на цель и целеудержание. Ничего не понял, вежливо с умным видом покивал, вынеся лишь один параметр — «время реагирования».

Сходил на ЦПУ к артиллеристам, посмотрел, как это выглядит с позиции находящегося там командира. Нормально выглядит — четверо операторов и собственно главком, всё остальное обслуживается высокомощной вычислительной машиной. Параметр «время срабатывания» и тут важен. Но главный минус — по куполам всем их арсеналом не долбанёшь, не эффективно. Пробить можно, но замучаешься пробивать. А «Нарциссов» мало.

— А что-то мощное противобункерное есть? Чтоб супостатов из под земли выковыривать? — пришла в голву идея, но пока сырая.

— У нас — нет, — покачал Зевс головой. — «Нарциссы», это больше фугасы. Под Дельтой стоит дивизион таких, но их командир присягнул мятежникам. Близко к Альфе они не подходят — расхайдокаем на подступах, встали в пятистах километрах от столицы, но если что, их залп будет здесь через четыре с половиной минуты. Зенитчики в курсе, выделили этот дивизион жёлтым, — на всякий случай оговорил он. — Вот они сработают купол так, что тот внутрь сложится, при том, что как таковая мощность ракет так себе.

Вообще вокруг столицы три дивизиона, но один отказался подчиняться кому