губы, представляя их плотно сомкнутыми вокруг моего члена. И даже то, что ее только что рвало при мне, не делает эту фантазию менее яркой. Я в принципе не брезглив, когда дело касается женщин, но эта девчонка мне даже внешне не нравится. Какого хрена у меня на нее встает при малейшем физическом контакте? Не то, чтобы это проблема, но раздражает сам факт наличия реакции. Все из-за дурацкого родимого пятна, из-за него ленивый мозг автоматически засчитывает Каю «своей». Вот только помимо одной единственной отметины между Каталеей и Медеей нет ни малейшего сходства. Они являются полными антиподами друг друга, как внешне, так и внутренне.

— У тебя процессор завис или плата сгорела? — Кая скрывает свой страх под небрежным тоном. Похоже это у нее напрочь сгорели тормоза. Нахмурившись, я отрываю взгляд от пунцовых губ и снова смотрю в стальные прицелы.

— Мой процессор надежно защищён от сбоев и способен обрабатывать информацию двадцать четыре часа в сутки, — растягивая слова, задумчиво сообщаю я.

— А как насчет вирусных повреждений? — хмуро уточняет она.

— Исключены, — ослепительно улыбнувшись, я легонько хлопаю ее по щеке и убираю руку. — Скоро увидимся, Кая.

* * *

Ровно в три часа я захожу в пятую соту, точно зная, где найду ее блондинистую обитательницу. После обеда, она наконец добралась до библиотеки, но ни одна из многочисленных книг не вызвала у пчелки особого интереса. Вытащив справочник по апиологии, она полистала его пару минут и поставила обратно. Гораздо больший шквал эмоций вызвал обнаруженный на столе ноутбук и оставленная рядом карточка с паролями для входа. Не знаю, на что Кая надеялась, десятки раз безуспешно пытаясь зайти в почтовые сервисы и социальные сети и дико злилась и непристойно ругаясь, снова и снова попадая на страницу «доступ запрещен». Она всерьез считает, что система безопасности оставит ей лазейку для связи с внешним миром?

Но надо отдать девчонке должное, она в точности выполнила все мои указания, ни минуты не потратив на слезы, истерики и жалость к себе. Быстро успокоилась, быстро взяла себя в руки, ни на кого из приходящих сотрудников не напала и ни разу не облажалась за время моего отсутствия. Это еще не прогресс, но положительный сдвиг на лицо. Можно смело переходить ко второму акту.

— Чем занимаешься? — усевшись в офисное кресло напротив ее стола, буднично любопытствую я.

Погрузившись в неравный бой с системой защиты, Кая не заметила моего вторжения, и выглядит слегка дезориентированной, но довольно быстро справляется с эффектом неожиданности.

— Тебя жду, — выпрямив плечи, она пару секунд пристально рассматривает мою нескромную персону. — Уже можно плакать от счастья или рано?

— Если хочется, то плачь, — усмехнувшись, я пожимаю плечами, отмечая про себя, что ей к лицу желтый цвет, который редко кому идет. Да и сам плотно облегающий фигуру спортивный комбинезон сидит неплохо. Вот только молния от груди до паха привлекает к себе лишнее внимание. Руки так и чешутся ее расстегнуть, хотя вроде бы, чего я там не видел?

— Как-нибудь в другой раз. Как твое запястье? Не болит? — «заботливо» спрашивает Кая, устремив на меня «невинный» взгляд.

— Удалось отправить семье сигнал SOS? — проигнорировав вопрос, интересуюсь я.

— Нет, но я не теряю надежды, — не моргнув глазом, сдержанно отвечает пчелка.

— Думаешь, что сможешь взломать протокол безопасности, разработанный АНБ? — скептически уточняю я. — Попытайся, конечно, но только зря потратишь время. Лучше сосредоточься на привычных интересах. У тебя есть доступ к засекреченным научным данным и всемирной библиотеке, установленные самые современные графические редакторы, а если заглянешь в ящик стола, то найдешь там последнюю модель Nicon[6]. Если тебе нужно что-то еще, только скажи.

— Мне нужно домой, Бут, — устало потирая виски, выдыхает Кая.

— Здесь твой дом, — отрезаю я.

— Это тюрьма, где в любой момент мне могут предложить сыграть роль главной героини фильма «Челюсти». Без право отказа и шанса на второй дубль, — запальчиво бросает она, глядя на меня, как на исчадие ада, явившееся сожрать ее душу. — Что-то совсем не похоже на семейное гостеприимство, о котором ты распинался в самом начале.

— Господин Мин никогда не повторяется, — «утешаю» я. Откинувшись на спинку черного кожаного кресла, пчелка горько усмехается и поднимает ладони вверх в знак капитуляции. — Рано сдаешься, Кая. Игра только началась. Завтра вечером состоится первый раунд, и ты должна быть морально и физически готова выполнить все, что от тебя требуется.

— А если я откажусь участвовать?

— Ты не умрешь, но последствия могут быть непредсказуемыми и очень болезненными.

— Тебе известны правила?

— Ты их узнаешь за пять минут до начала. Я лично тебя проинструктирую и подскажу, как справиться с поставленной задачей с наименьшими потерями.

— Дай хотя бы намек, — умоляюще взглянув на меня, просит Кая.

— Не могу, — с сожалением качаю головой.

— Господин Мин будет участвовать или только смотреть?

— Он может давать указания во время трансляции, но физически будет находится в другом месте. Кая, ты же знаешь, что такое стрим?

— Примерное представление имею, — убитым тоном отвечает пчелка, устремив взгляд на сжатые в замок ладони. — Зачем ему понадобилась именно я, Бут? Меня больше пяти лет нет ни в одной социальной сети, а столкнуться в городишке, где я жила последние годы, мы с ним точно не могли, — она наконец начинает задавать правильные вопросы. Думал умру от скуки, пока дождусь. — Кто он такой? Враг отца? Политический конкурент? Но какой смысл устраивать расправу надо мной, если папа все равно об этом никогда не узнает?

— Ответы тебе известны, но есть ряд причин, по которым твое сознание их блокирует. Мозг воспринимает, как угрозу те или иные события и прячет их от тебя. В психологии этот метод защиты называется вытеснением.

— Ты намекаешь на то, что я знаю этого человека? — нахмурив серебристые брови, Кая всерьез задумывается над моими словами.

— Я это утверждаю, — непроизвольно улыбаюсь, с любопытством изучая озадаченную мордашку пчелки. Она настолько растеряна и сбита с толку, что впервые не знает, что сказать. — Причем, пришёл к этим выводам, исходя из твоих слов.

— Подскажи мне, Бут, — в ее голосе снова звучит мольба. На лице отражается хаотичная работа мысли. Удивительно, как легко человек поддается самообману, не желая видеть очевидных вещей. — Если я пойму, кто такой господин Мин, то, возможно, смогу найти к нему подход.

— Тебе не нужно искать к нему подход, Кая, — металлическим тоном отрезаю я. — Ты не в том положении, чтобы рассчитывать на поблажки. Этот человек обладает огромной властью, богат, жесток, опасен и не склонен к таким эмоциям, как жалость