— Откуда тебе известны суммы? — с недоверием уточняет Кая. Действительно, откуда? Вряд ли всем пчелкам озвучивают их настоящий ценник. Делия молчит, усиливая подозрения Каталеи. — Бут подослал тебя?

— Я не подчиняюсь старшему батлеру тринадцатого уровня, — огорошивает она ее своим неожиданным ответом. — Но ты права. Доверять никому нельзя. Особенно Буту. Он — любимчик королевы и все, что происходит здесь, доносит наверх. Открою тебе секрет — Медея ненавидит породистых пчел так же сильно, как их ценит Кронос.

— Откуда ты знаешь?

— Об этом знают все, Кая, — устало отзывается Делия. — Тринадцатый уровень — личная сфера влияния Кроноса, недоступная для вмешательства Медеи. А Бут… он, как трёхголовый цербер, охраняющий врата царства мертвых, верный страж своего короля, прикормленный хитрой королевой. Кстати, они серьезно сдвинуты на мифологии, но ты скоро сама все увидишь.

— Кронос… кто он? — резко сев, Кая прикрывается полотенцем, требовательно глядя в испуганные глаза Делии.

— Муж Медеи, — тихо бормочет она, с опаской поглядывая на пришедший в движение глазок камеры под потолком. — Быстро ложись обратно. За нами наблюдают.

— А до этого не наблюдали? — усмехнувшись, Кая все-таки позволяет девушке уложить ее лопатками на кушетку. Делия склоняется над ее головой, снова начиная массировать лицо.

— Со временем ты научишься понимать, когда камеры включены, а когда нет. Они работают не круглосуточно. Даже Церберу необходим сон и отдых, — едва слышно шепчет Делия. — Но сейчас за нами следит не Бут.

— Кто? — почти не шевеля губами, выдыхает пораженная Каталея.

— Я знаю того, кто тебя купил. У нас один хозяин, Кая, и он — настоящее чудовище. Спроси у Бута про пчелку, что жила в этой соте до тебя. Ее имя Сэнди.

— Почему ты мне помогаешь? — изумленно спрашивает Кая, не в силах поверить, что Делия готова пойти на самоотверженный смертельный риск ради незнакомки.

— Потому что он хочет, чтобы ты знала и боялась. Посмотри в камеру, Кая. Улыбнись и поприветствуй своего господина, — содрав с оторопевшей девушки полотенце, Делия резко отступает в сторону. На побелевшем лице ни одной эмоции. Пустые мёртвые глаза, неподвижные губы, потухший взгляд. — Прости, ничего личного, — опустив голову, она быстро удаляется, оставив породистую пчелку один на один с парализующим ужасом.

— Здравствуй, Кая, — девушка дергается всем телом, садясь на кушетке и прикрывая руками грудь. Оглядываясь по сторонам, она пытается найти источник звука, но это невозможно. Незнакомый низкий мужской голос звучит отовсюду. — Я рад видеть тебя в добром здравии и ясном сознании.

— Кто ты? — хрипло спрашивает Кая. Сердце яростно грохочет в груди, горло немеет.

— Можешь обращаться ко мне «Господин Мин», — милостиво сообщает невидимый собеседник.

— Я тебя знаю?

— Достаточно того, что я знаю тебя, Каталея Гейдан, — ублюдок ядовито смеется, заставляя девушку дрожать от страха.

— Что тебе нужно? — пересилив себя, кричит она в пустоту.

— Все, что пожелаю.

— Это не ответ.

— Это больше, Кая, — глумливо насмехается «господин Мин». — Это обещание, а сейчас доставь мне удовольствие — встань. Я хочу рассмотреть свое приобретение со всех сторон.

Дыхание девушки перехватывает, височные доли простреливает боль, но Кая, не колеблясь, исполняет то, что требует хозяин. Анализировать и дрожать от отвращения она будет потом, а сейчас ей нужна информация. Если он — на самом деле тот, кто оплатил ее билет в этот пчелиный ад, то препирательства и сопротивление бессмысленны. Хочет унижений и покорности — пусть подавиться.

Спрыгнув на пол, Каталея распрямляет плечи, и пленительно улыбнувшись в камеру, грациозно оборачивается вокруг своей оси. Тьма, пожирающая ее изнутри, не отражается на безупречном лице, глаза излучают уверенность и соблазн. Гибкое стройное тело, щедро смазанное маслом, застывает в сексуальной позе. Тряхнув головой, Кая позволят рассыпаться платиновым волосам по хрупким плечам и снова растягивает губы в призывной улыбке. Играть до победного. Она сможет. Справится.

У нее нет выбора.

— Какие еще будут приказы, господин Мин? — воркующим голосом любопытствует пчелка, неотрывно глядя в камеру.

— А каких приказов ты ждешь от меня, Кая? — тон его голоса неуловимо меняется, приобретая опасную глубину.

— Ты мне скажи.

— Включи фантазию, Каталея. Я знаю, что она у тебя есть, — насмешливо произносит он, и она инстинктивно цепляется за легкий акцент. Он — не американец и не англичанин. Возможно, даже не европеец. Господин Мин… Китай? Нет, слишком банально. — Удиви меня, Кая Гейден, и, может быть, я проявлю снисхождение и буду с тобой добрее, чем ты того заслуживаешь, — резкий переход на ломанный русский повергает девушку в ступор, на мгновение уводя ее в далекое прошлое. Нет… не может быть. Какой-то бред. Просто показалось.

— Боюсь, что моя фантазия не сравниться с твоей, — говорит она на чистом русском и замирает в ожидании ответа.

— Ты себя недооцениваешь, Кая, и совсем скоро ты поймешь, насколько сильно, — коверкая родной язык девушки, зловеще обещает господин Мин. — На сегодня достаточно. С нетерпением жду завтрашнее шоу с твоим участием.

— Что за шоу? — ее вопрос тонет в звенящей тишине.

Глазок камеры гаснет. Ублюдок отключился, так и не дав ей никакой полезной информации. Хуже ситуации и специально не придумаешь. Еще один поехавший маньяк на ее несчастную блондинистую голову. Называй меня Господин…, все, что пожелаю…. тьфу. Охеревший от вседозволенности шизофреник, отваливший миллиард за ее жалкую тушку. Ну, не идиот ли?

До скрежета стиснув зубы, девушка трет ладонями лицо. Господи, как ей все это пережить и не свихнуться? Странно, еще недавно она хотела легкой безболезненной смерти, но сейчас готова молить хотя бы о призрачном шансе на выживание, и что-то глубоко внутри ей подсказывает, что он есть… пресловутый шанс. Надо только нащупать, зацепиться и удержать. Во что бы то ни стало удержать.

Выскочив из массажного кабинета, Каталея, так и не удосужившись одеться, выходит на террасу и с разбега прыгает в бассейн. Освежить голову, забыться, переключится. Плавает долго, без передышки, не жалея сил, пока мышцы не начинают болезненно ныть. Еще три круга, на износ, до изнеможения, и последний, завершающий.

Вынырнув у лестницы, Кая хватается за поручни, подтягивая измученное тело. Нащупав пальцами ног ступеньку, дает себе паузу, чтобы отдышаться. Стекающая с волос морская вода ручьями течет по лицу, попадая в глаза, в рот, разъедает слизистые. Внезапно что-то мягкое касается ее лица и вздрогнув, Кая автоматически хватается за протянутое полотенце, протирает глаза, вскидывает голову, натыкаясь взглядом на черные ботинки, поднимается выше: черные брюки, черная плотная рубашка, застегнутая на все пуговицы, едва тронутая загаром крепкая шея, мужественный подбородок, идеально вылепленный рот, прямой нос, лучистые небесно-голубые глаза. Надо же, кто пожаловал! Трехглавый цербер, охраняющий царство мёртвых.