Как бы то ни было, «в прошлом во 172 году [1664 год] Гришка своровал, изменил, отъехал в Польшу». Еще ранее Г. К. Котошихин успешно «работал» на шведов. Так, в конце 1663 года продал определенного рода информацию шведскому послу в Москве Адольфу Эберсу, получив сорок рублей (впоследствии оказалось, что Г. К. Котоши-хину было выделено сто рублей, а разницу А. Эбере положил в собственный карман).

После бегства Г. К. Котошихин предлагает свои услуги польскому королю Яну Казимиру, выражая готовность давать королю «полезные» советы, от которых даже «к способу в войне будет годность». Кроме того, изменник предлагал королю собственные изобретения в «военно-технической» сфере — изготовить рогатки (т. е. рогатины), которые «лутче и легче московских».

Однако Яну Казимиру перебежчик не понравился, и последний уехал в немецкий город Любек (один из главных городов Ганзы — знаменитого торгового союза Средневековья), откуда предатель перебирается в Нарву, к шведам. Однако он сильно рисковал — по следам Г. К. Котошихина уже шли стрельцы с приказом доставить его в Москву. Но изменнику везло — шведы заинтересовались его персоной, и 24 ноября 1665 года Карл XI подписал специальный указ о «некоем русском Грегори Котосикни», в котором говорилось:

«Поелику до сведения нашего дошло, что этот человек хорошо знает русское государство, служил в канцелярии великого князя и изъявил готовность делать нам разные полезные сообщения, мы решили всемилостивейше пожаловать этому русскому двести риксдалеров серебром». Одновременно Г. К. Котошихину сообщили, что он принят на королевскую службу, и под именем Иоганна Александра Селецкого он прибыл в Стекольн (старое русское название Стокгольма). В результате изменник был зачислен на государственную службу с неплохим окладом.

Казалось, дальнейшая жизнь Иоганну Селец-кому обеспечена. Однако произошло одно неприятное событие, истоки которого, вероятно, так и останутся невыясненными. В конце августа 1667 года он пришел домой пьяным и «в состоянии алкогольного опьянения» ударил ножом хозяина дома, у которого снимал квартиру (коллегу по работе) и его родственницу; «от полученных ножевых ранений» через две недели мужчина скончался.

II и 12 сентября 1667 года состоялся суд, который вынес довольно жесткий приговор: «Поелику русский подьячий Иван Александрович Селецкий, называющий себя также Григорием Карповичем Котошихиным, сознался в том, что он 25 августа в пьяном виде заколол… своего хозяина Даниила Анастазиуса, вследствие чего последний спустя две недели умер, суд не может пощадить его и на основании Божеских и шведских законов присуждает его к смерти». Смертный приговор незамедлительно был приведен в исполнение — все-таки изменник получил по заслугам. В заключение остается добавить, что в силу позднейших розысков, произведенных в 1837 году русским ученым С. В. Соловьевым, предатель не был предан земле и „его кости до сих пор [то есть к 30-м годам XIX века] хранятся в Упсале как некий монумент, нанизанные на медные и стальные проволоки “»[115].

Мрачная картина, нечего сказать! Здесь и предательство, и бегство из страны, и жалкое существование, и бесславный конец — все налицо!

Но, если разобраться по существу дела? Так и остается непонятным, почему «изменил» Котошихин. Все три причины, на которые ссылается цитируемый автор, вполне могли явиться причинами ухода за «кордон». И не стоит иронизировать по поводу их якобы «незначительности», «мизерности» и проч. Все не так просто. И незаслуженное наказание за пропущенное слово, и грошовая растрата, которую Котошихин смог бы покрыть без «напряга», и малая зарплата (даже выплата за первую информацию составила большие деньги, чем те, что Котошихин получал в приказе) — все это и толкает людей на «измену». А как же иначе маленький человек, каким и был, скорее всего, Котошихин, могут отомстить государству?[116]

Это, во-первых.

А, во-вторых, не все ясно с этой, проданной шведскому послу информацией. Судя по всему, Котошихин не занимал каких-либо крупных постов, то есть знания его о внешнеполитической деятельности были весьма скудны. Что он мог продать шведам? Только второстепенную информацию, не более того. А перед нами настоящий детектив, с посылкой стрельцов на задержание. Видимо, незначительность Котошихина и привела его к бесславному концу: к пьянке, к совершению преступления, и, наконец, к смертной казни. И это все при довольно высокой «пенсии», назначенной ему шведским королем. Что-то здесь не вяжется?

А уж о «костях, нанизанных на медную и стальную проволоку», якобы виденных С. В. Соловьевым, и говорить всерьез не приходится.

Но, продолжим об отмеченных нами проблемах более серьезно.

Российский государь Алексей Михайлович никогда не забывал о собственной безопасности, причем ставку делал не на старых родовитых подчиненных, а на «худородных» дворян, готовых служить своему государю верой и правдой, чтобы вырваться из нищеты и Богом забытых провинциальных углов в столицу. Более преданных слуг царь вряд ли бы нашел. Алексей Михайлович создал собственную структуру — канцелярию, которая в 1654 году была переименована в Приказ тайных дел. Последний с самого начала, еще со времен канцелярии, был наделен просто фантастическими полномочиями. Как отмечают историки, даже члены боярской думы, то есть государственного совета, «в этот приказ не ходили и дел там не ведали». Приказ подчинялся самому царю и осуществлял контроль над деятельностью всех государственных учреждений, послов, городовых и воевод, вел следствия по важным политическим делам, занимался разведкой»[117]. Это уже не неуправляемое опричное войско, действовавшее, хотя и с именем царя на устах, но на свой страх и риск. Приказ тайных дел расписал свою деятельность буквально по пунктам. Мало того, Приказ подчинил себе не только внешнюю дипломатическую разведку, но и контролировал (причем, очень жестко) силы, отвечающие за порядок внутри страны. Это было впервые в истории Руси. Но процесс закономерен, Русь медленно, но верно превращалась в централизованное государство, которому требовались жесткие карательные структуры, могущие твердой рукой наводить и поддерживать порядок[118]. Но недочетов в деятельности Приказа оставалось более чем предостаточно. Ярким тому доказательством может служить тот факт, что под понятием «разведывательная служба» Приказа тайных дел скрывался еще и поиск полезных ископаемых!

Но это еще цветочки! Вот что можно найти в современной литературе о первых шагах Приказа, которые оценивали, как «неуклюжие, полные курьезов». «Одна из причин этого — отсутствие надежной информации о событиях в стране и за рубежом. О том, насколько была слаба (на первых порах, подчеркнем мы. — В. Т.) эта спецслужба, можно судить о ее безуспешной борьбе с фальшивомонетчиками. В середине XVII века государство решило провести денежную реформу, то есть заменить серебряную монету медной. И