На лестничной площадке Серильда приостановилась. Зал был пуст.

Прижимая ладони к складкам платья, она пошла по коридору, вглядываясь в стеклянные портреты. В последнем окне красовался Вирдит, бог историй и удачи. Бог, который исполнил желание ее отца и то ли благословил, то ли проклял его дочь, оставив в глазах Серильды метку в виде колеса фортуны.

Она остановилась, чтобы рассмотреть фигуру Вирдита, облаченную в желтый плащ с малиновой и оранжевой отделкой. Его волосы каскадом ниспадали почти до щиколоток – в лунном свете они казались черными, но днем стекло приобретало глубокий оттенок аметиста. В одной руке бог держал золотое перо, а в другой – длинный свиток. Но вместо того, чтобы смотреть вниз, на свою работу, Вирдит мрачно, задумчиво глядел в небо.

Как будто решая чью-то судьбу.

Судьбу каждого.

Странно было видеть эту фигуру – этого бога, запечатленного сотни лет назад, и осознавать, какое огромное влияние он оказал на ее, Серильды, жизнь. Ее страсть к рассказыванию историй, когда-то доставлявшая ей столько радости. Привычка выдумывать и привирать, из-за которой она оказалась здесь, в замке Эрлкинга. Суеверные шепотки соседей, которые преследовали ее все детство. Множество несчастий, которые, быть может, случились по ее вине.

И вот он здесь, Вирдит, одетый в старомодную одежду, держит в руках нелепо длинное перо, которое явно могло принадлежать только какой-то волшебной птице. Серильда подумала, что даже на стенах у Эрлкинга нет чучела птицы, у которой могли бы расти такие перья.

Все это выглядело довольно напыщенно.

– Зачем ты это сделал? – пробормотала она, обращаясь к портрету. Бог не ответил; он продолжал смотреть вдаль, равнодушный к невзгодам своей смертной крестницы. – Почему было просто не исполнить желание? Подарить моему отцу ребенка, и все. Зачем было меня проклинать? Забивать мне голову всеми этими выдумками? – Серильда вспомнила историю о принце, убившем Перхту. Правдивую историю. Историю Злата. – И почему некоторые выдумки сбываются?

– Беседуем с богами? Ну и как?

Серильда обернулась и увидела Злата, держащего два тонких золотых меча.

– Пока разговор получается довольно односторонний.

Злат перевел взгляд на Хульду, изображенную с гигантской прялкой и золотой нитью на веретене.

– Зловредные они существа, правда? Разбрасываются благословениями, проклятьями, дарами, а потом… ни слуху от них, ни духу.

– Вирдит мог бы, по крайней мере, поделиться со мной своим инструментом, – Серильда показала пальцем на длиннющее перо. – Представляешь, сколько историй я могла бы записать, будь у меня перо длиной в две моих руки?

– То есть, ты хочешь перо вместо меча? – Злат поднял один из клинков. – Ну и ладно, оставлю себе оба.

– Так один из них для меня?

– Я подумал, что смогу решиться на всю эту безумную затею, только если мы будем вооружены.

Злат протянул ей один из мечей, и Серильда удивилась трепету, внезапно охватившему ее, стоило взяться за резную рукоять. На эфесе был изображен татцельвурм – символ королевской фамилии Адальхейда. Предков Злата.

– Где ты это взял?

– В оружейной, – ответил Злат. – Там хранятся хорошие штуки. Но учти, хоть друды и боятся золота, но это все же не боевой меч – скорее декорация. Лезвие не слишком остро заточено, имей это в виду.

– Значит, мне придется отдубасить этих тварей до смерти. – Серильда попробовала взяться за рукоять так и этак, пока не нашла удобное для себя положение. Хотя меч был не слишком велик, он оказался тяжелее, чем она ожидала.

Тут она заметила деревянный половник, висевший у Злата на поясе.

– А это-то тебе зачем?

Злат опустил глаза на половник и поднес его поближе к свету.

– То есть как? Таким оружием тоже можно отдубасить кого угодно не хуже, чем мечом.

– Ну да. А можно зачерпнуть добрую порцию сытной мясной похлебки.

На его щеках появились ямочки.

– Мне нравится оружие, которое можно использовать по-разному.

– Я серьезно. Зачем ты таскаешь при себе эту штуку?

– Это единственная вещь, которую мне дал Эрлкинг, причем сделка была честной, – Злат пожал плечами. – Я ни за что с ней не расстанусь.

– Честная сделка? Ты меня продал!

– Так-то оно так, но… ты только полюбуйся, как этот ковш прекрасен! Его можно повесить на стену как произведение искусства.

Серильда закатила глаза. Потом вспомнила, что они теряют время, и вздохнула.

– Ты готов?

– Ничуточки. – Злат осмотрел коридор, ответвляющийся от главного зала.

Коридор, погруженный во мрак, плотный и непроглядный. По ночам в замке всегда было жутко, сколько факелов и люстр ни зажигай. Но это место было, пожалуй, самым пугающим из всех. Здесь жили настоящие чудовища. Монстры, которые дважды нападали на Серильду, как только она оказывалась в этом темном проходе, к которому ее необъяснимо влекло.

Эту часть замка облюбовали друды, жуткие твари с бородавчатой лилово-серой кожей, закрученными в спираль рогами и змеиными языками. Но ужаснее всего были их пронзительные, доводящие до безумия оглушительные вопли.

Друды были живым воплощением кошмарных снов. Они заставляли человека поверить, что сбылись все его потаенные страхи. Серильда до сих пор вздрагивала, вспоминая видения, показанные ей друдами. В них всех, кого она любила – Злата, ее отца, детей, Лейну и Лоррейн, – пытали и мучили. Убивали. А их отрубленные головы украшали стены замка…

Ей было еще страшнее оттого, что даже Злат побаивался друд, хотя однажды доблестно отбился сразу от двух страшилищ тем самым золотым мечом, который принес и сейчас. Злат, казалось, не боялся никого и ничего, даже самого Эрлкинга, но его неприязнь к друдам была такой же явной, как темнота, прятавшаяся по углам замка.

– Здесь идеальное место, чтобы что-то спрятать, – сказала Серильда, – именно потому, что сюда никто не хочет приходить, даже ты. И еще мы знаем, что в этой комнате что-то есть. Что-то, что защищают эти уродины. И что король предпочитает держать в тайне. Мы должны проверить.

– Ага, если ты хочешь стать закуской для друды, – откликнулся Злат, плашмя постукивая мечом себе по плечу. – Замок огромен. Я уверен, тут есть много других мест, где мы еще не искали.

Но уверенности в его голосе не было. Злат провел в этом замке века. Этого времени хватило бы, чтобы случайно наткнуться на свое собственное не совсем мертвое тело.

Серильда остановилась на углу, всматриваясь в коридор. В полутьме она едва различала ряд тяжелых деревянных дверей, запертых наглухо, и высокие канделябры с незажженными свечами. Дальний конец коридора тонул во мраке. Туда-то и лежал их путь. Там была комната, которая звала и притягивала Серильду с самой первой ночи, когда она вошла в этот замок.