Впрочем, длинноногий худой сержант, которому выпало управлять второй боевой машиной, чувствовал себя не лучше. Настолько не лучше, что товарищам пришлось наскоро размять ему поясницу. Сергей по сравнению с ним чувствовал себя здоровым, как бык.

Водителю затрофеенного по дороге китайского грузовика, скатившегося с дороги и брошенного водителем, повезло куда больше. Все же гражданская техника имеет свои преимущества. Однако и он вымотался капитально, все же дорога оставляла желать лучшего. Несмотря на вполне приличную подвеску и японских, и китайской машин, пассажиров тоже неплохо растрясло. Неудивительно, что привал был воспринят с энтузиазмом.

Сам привал – да, а вот место для него выбранное, народ рассматривал с нескрываемым скепсисом. Более всего оно напоминало в хлам разрушенный завод, но заметно было, что место, заброшено еще задолго до начала войны. Может, за пять лет. А может, и за двадцать пять, тут сказать сложно. Стены зданий сохранились, но оконные проемы зияли темными, без единого стеклышка, провалами. Повсюду изрядно проржавевшие обломки металлических конструкций, и над всем этим великолепием торчит накренившийся башенный кран, непонятно почему еще не рухнувший. И это странно, потому что китайцы – сволочи рациональные, и просто так внушительных размеров и наверняка серьезной цены постройки не бросят. В общем, подозрительное место.

Однако пока что кроме мрачного вида развалин ничто настроения не портило. Радиации не обнаружили, признаков химического заражения тоже. Учитывая, что дорога, по которой русские уходили, проходила в непосредственной близости от руин, не имеющих даже намека на ограждение, сами китайцы их тоже не боялись. В общем, заморачиваться не стали, предпочтя использовать развалины как естественное укрытие от вражеских наблюдателей, и остановились на пару часов – отдохнуть, поесть горячего, сменить водителей. Сергей, оттарабанивший в этом качестве последние четыре часа, был уверен, что заснет, стоит ему занять кресло в десантном отсеке и закрыть глаза. И никакая тряска и рычание двигателя ему не помешают. Главное, до срока не уснуть, а то есть шанс пропустить трапезу. Не хотелось бы – это сегодня завтрак, обед и ужин в одном флаконе, и других шансов нормально поесть горячего не ожидается. Не планируют они больше длительных остановок.

Однако куда больше, чем еда, сейчас его волновало, насколько успешно реализуется задумка Полтавца. Этот хитрый полковник рассудил, что отступать по прямой им не дадут, а потому повел группу одному ему ведомым маршрутом, проскочив через игольное ушко разрыва в боевых порядках и врагов, и союзников. Это, к слову, было не таким и простым занятием, поскольку хотя фронт пестрел дырами, как сыр после мышиного нашествия, основные дороги обе стороны держали крепко. Но – сумел, и теперь, хотя и непонятно, в чьем глубоком тылу они находились, преследователей на хвосте наблюдать не приходилось. Смешно сказать, даже в перестрелку ни с кем вступать не пришлось. Вот только сколь долго такое продлится?

– Ну, что скажешь, лейтенант? Добавил жизненного опыта?

Полтавец, держа в руках котелок, подошел к Сергею почти сразу после того, как он получил свою порцию и облюбовал местечко поудобнее. Парень судорожно сглотнул – уж чего-чего, а душещипательных бесед сейчас он ожидал меньше всего. Притом, что к этому наверняка придет – была у отца-командира такая привычка. То ли подбадривал молодого, то ли просто развлекался. Так что кусок пошел не в то горло, и Сергей с трудом удержался от кашля.

– Мое мнение не изменилось.

Хочешь не хочешь, а отвечать было надо. Портить отношения с полковником не хотелось. И потому, что им вместе еще служить и воевать, а значит, любой конфликт вреден для карьеры. И потому, что тот был, в общем-то, неплохим дядькой. По сравнению с большинством начальников, которых Сергей за жизнь успел повидать изрядно, так даже очень хороший.

– В таком случае послушайся моего опыта. Жизненного. Травка зеленеет, солнышко блестит. До свиданья, шапка! Здравствуй, менингит.

– Чего? – от неожиданности Сергей перестал жевать.

– Того, что одевайся нормально. Я понимаю, вначале адреналин, потом ты вел этот агрегат и порядком устал. Снаружи солнышко. Жарко и все такое. Но здесь и сейчас есть еще и ветерок. Не заметишь, как просквозит. Сейчас, может, и выдержишь, на войне вообще меньше болеют, но вернемся, расслабишься – и тут же упадешь. Со смесью нервного истощения и банальной простуды, легко переходящей в бронхит, а то и воспаление легких. Оно тебе надо? Да и мне тоже? Страну интересует результат твоей работы, а не статистика заболеваний.

– Все-то вы видите… Как в лупу смотрите.

– А лупа, – усмехнулся Полтавец, – вообще хорошая вещь. Универсальная. Можно, к примеру, неприличное слово на заборе выжечь. А можно чье-то величие разглядеть. Или манию величия.

Сергей поморщился. Слова полковника были смесью жесткой отповеди и наставлений, характерных больше для бабули. С другой стороны, Полтавец прав. Поэтому спорить он не стал, молча отставил котелок и пошел к своему бронетранспортеру, чтобы одеться. В этот момент все и закрутилось.

Громыхнуло так, что звуки просто исчезли. По глазам ударило тяжелой, как дубина неандертальца, вспышкой света. И следующее, что дошло до сознания полковника – это понимание, что все они влипли.

К тому моменту зрение уже вернулось, а так как Полтавец этого даже не почувствовал, то объяснение было донельзя простым – сколько-то он пролежал без памяти. Как, впрочем, и остальные. Их провели, как младенцев – закидали светошумовыми гранатами, и делу конец. Как подобрались? Черт знает, да и неактуален сейчас этот вопрос. Главное, повязали ослепленных и оглушенных без каких-либо проблем. И сидят сейчас русские солдаты, еще пять минут назад не без основания уверенные, что самые крутые в этих местах, связанные и без оружия, а вокруг них японцы.

Да уж, японцы. Ползают туда-сюда по развалинам, непонятно чем занимаются. Пригнали две машины – очевидно, на них и прибыли. Внушительных размеров грузовик и новенький, но здорово потрепанный военными дорогами легковой «проходимец», более всего напоминающий помятый кирпич. Охраняют пленных только двое.

К слову, весьма интересная охрана. Рядовой и, судя по лычкам, сержант. У японцев это звучит иначе, но суть не меняется. Только вот если первый – так, обычный солдат, не новичок, это сразу видно, однако и ничего выдающегося, то второй экземпляр весьма колоритен. То ли пересмотрел в детстве аниме про ниндзя, то ли увлекался старым кинематографом родом из СССР. Скорее всего, то и другое вместе, да и неважно это, но вид явно неуставной. Одни пулеметные ленты