Шрифт:
Закладка:
Но прямо сейчас… Криос почувствовал неуёмное желание стереть глупую ухмылку с лица казначея. Как смел он смотреть на Инарию столь откровенно?
В тот момент… Девушка обернулась и, наконец, обнаружила его присутствие. Её чёрные глаза расширились, выдавая изумление.
Эрцгерцог криво улыбнулся и холодно произнёс:
— Здравствуй, Инария. Тебе не кажется, что у нас остались нерешенные вопросы?
***
Его голос был чуть хриплым, скрывающим учащённое дыхание. Глаза сверкали ядрёной, острой синевой, подобной росчерку клинка. Диоклетиан Криос смотрел на неё столь хищно, что леди Монтроуз на секунду перестала дышать.
Тупая боль пронзила её сознание, ошпаривая спину мириадами мурашек. Это был он. Тот, кого она не желала видеть.
И, одновременно… Единственный желанный в целом свете.
Когда Инария смотрела на него, она чувствовала, что её эмоции становятся непомерно грязными. Самые тёмные вожделения росли в сердце, вырываясь наружу с потоком крови…
Это так отвратительно. Леди Монтроуз смирилась со всем. Она специально сбежала, честно подписав контракт. Глупое сердце давно должно было успокоиться, но вот он здесь. И Инария снова ощущает себя влюбленной девчонкой из прошлого, восхищенной его прекрасным лицом и манерами.
Ей оставалось только молчать, отворачиваясь от него. Будто это молчание могло спасти от учащённого пульса.
Винсент Рамс слегка нахмурился, но тут же стер неудовольствие с лица. Его статус был намного ниже, чем у эрцгерцога, а потому он встал и без смущения поклонился, выражая учтивое приветствие.
— Полагаю, Ваша Светлость имеет серьёзные причины прийти сюда, - улыбнулся мужчина, - леди Монтроуз…
— Оставьте нас, - приказал Диоклетиан, не скрывая агрессивного настроения.
Это было проявлением грубости, но казначей, казалось, не обиделся. Он лишь с беспокойством оглянулся на молодую женщину и, дождавшись от неё слабого кивка, вышел из ресторанного зала.
Инария осталась наедине с Чёрным Львом. Она чувствовала, что её сердце нестабильно и потому старалась сохранить безразличное выражение лица.
— Какие неразрешенные вопросы остались между нами, Ваша Светлость? – отчуждённо спросила девушка.
Криос молчал. Он выглядел очень просто и, судя по всему, недавно прибыл в столицу. Тем не менее, даже сравнительно неброская одежда не могла испортить его мужественную внешность.
Наконец, эрцгерцог сделал несколько шагов вперёд, приближаясь к Инарии. От начала и до конца он не сводил с неё взгляда.
— Вопрос… Почему ты покинула меня без видимых на то причин? – в его голосе звучало откровенное раздражение, будто мужчина обвинял Ину.
— Это так важно? – утомлённо спросила леди Монтроуз. – Чувства приходят и уходят, а сердцу не прикажешь. Вам сие прекрасно известно, эрцгерцог.
Атмосфера странным образом накалилась.
— Чувства не изменяются просто так, - жесткая усмешка исказила его губы, - разве что… Прекрасная леди решила завести себе любовника.
— Что? – Инария резко вскинула взор, неприязненно поджав губы.
— Первым делом, я предположил, что ты беременна от другого, - спокойно признал Диоклетиан, - однако… Расследование не выявило видимых следов. И с Винсентом Рамсом ты, судя по всему, встречаешься впервые. Тогда в чём истинная причина, Инария?
Он допрашивал её. Он на самом деле… Расследовал её личные связи? Предполагал измену? В голове леди Монтроуз зашумело. Осмысленный гнев расцветал, грозясь вырваться из груди раскаленной магмой.
Тогда девушка зло рассмеялась, запрокинув голову. Удивительно, столь легко Криос довёл её до чистого бешенства!
— Как смеете вы ставить под сомнение мой моральный облик? – ядовито вопрошала леди Монтроуз. – Кто, по-вашему, виновен в крушении моей репутации? Я никогда не обвиняла эрцгерцога, но, видимо, зря!
— Инария, - в голосе Диоклетиана прозвучали опасные нотки, однако, она не думала униматься.
— Нет, теперь послушайте меня, - зашипела графиня не хуже обозлённой змеи, - я подписала контракт, прерывающий наши отношения и даже оставила все драгоценности, купленные вами. Теперь лорд Криос не имеет морального права отчитывать меня, или задавать вопросы личного характера.
— Как грубо, - усмехнулся Диоклетиан, - вот только ты по-прежнему не ответила на мой вопрос. В чём причина?
— В том, что я ненавижу эрцгерцога, - отчеканила Инария, твёрдо глядя ему в глаза, - не хочу видеть тебя, слышать твой голос!
На несколько минут повисла напряженная тишина. Пальцы Криоса сжались в кулаки, вены набухли.
— Интересно, - наконец, проговорил он, - жаль, что я в это не верю.
— Мне всё равно, - Инария решительно встала, - я не намерена продолжать этот бессмысленный диалог.
Она попыталась быстро обойти мужчину, но он схватил её за запястье, не давая и шагу ступить. Это вызвало новую вспышку гнева в сердце графини.
— Отпустите меня! – вскрикнула девушка, отчаянно дёрнувшись. – Я подписала контракт! Всё закончится, стоит кому-то из нас оставить на нём подпись, помнишь?
— Ты так сильно за него цепляешься, - в голосе Диоклетиана мелькнула едва сдерживаемая ярость, - будем считать, что этот контракт – ложь. Ничто не закончилось.
В тот момент… Эмоции захлестнули Инарию и она начала вырываться с удвоенной силой. Эрцгерцог нахмурился, намереваясь успокоить её, но… Вместо этого, послышался неприятный треск ткани. Янтарный обрывок платья остался зажатым в кулаке Диоклетиана.
Леди Монтроуз побледнела и беспомощно посмотрела на оборванный рукав. Шрам… Теперь шрам стал виден. Его Светлость изумленно уставился на него и вдруг схватил за плечи ошеломленную девушку.
— Откуда взялся этот шрам? К тебе подослали убийц? Инария!
Он был искренне встревожен, но реакция графини оказалась непредсказуемой. Она задрожала всем телом и начала всхлипывать.
Горячие слезы потекли по бледным щекам леди Монтроуз. Её глаза покраснели, выдавая глухое отчаяние загнанного в ловушку зверя.
Диоклетиан удивлённо отступил и убрал руки, опасаясь причинить ей боль. Но Инария не успокоилась. Девушка упала на колени и продолжала горько плакать, размазывая слёзы по щекам.
Эрцгерцог был поражен. Графиня всегда была спокойной и стойкой. Она очень редко давала волю чувствам, будто старалась не тревожить его по пустякам. Признаться честно, Криос практически не помнил, чтобы Инария плакала при нём.
Но прямо сейчас это произошло. И девушка была безутешна.
— Не плачь… - его голос смягчился.
Теперь Диоклетиан раскаивался в своих деяниях:
— Прошу, Инария…
Её слезы причиняли ему почти физический дискомфорт. Его Светлость давно не чувствовал себя настолько виноватым и беспомощным.
Она долго не успокаивалась, но, наконец, затихла. Впрочем, мужчина не успел ощутить облегчение…
— Уходи, - отчётливо прошептала Инария, - пожалуйста, уходи. Зачем ты мучаешь меня? Зачем преследуешь? Я…
