– Не сейчас. Настя не в том состоянии. Ты ее только окончательно добьешь.

– Ладно, как вам угодно. Только все равно мне придется ее навестить, раз жалуется на боли внизу живота. Хочу подробнее узнать, в чем там дело. Лекарства, мази, все необходимое беру на себя. Это мой косяк.

– Ну хоть это признаешь, уже хорошо.

– А я никогда на попятную и не шел. Накосячил – отвечаю. Так что, как скоро мне можно будет с ней увидеться?

– Сергей, я тебе еще раз повторяю, не сейчас! У нее с моральным состоянием хреново. Я назначила антидепрессанты, но сам понимаешь, это только на время. И это твоих рук дело! Зачем вообще понадобилась вся эта история?

– Я тебе уже все объяснил. Я что-нибудь придумаю и обязательно тебе сообщу. Все, отбой.

21

– У меня для тебя есть новости, – сообщила в понедельник Людмила Афанасьевна, вызвав меня к себе в кабинет. – И они не очень хорошие, – она сняла очки и потерла уставшие от работы глаза.

– С моей мамой что-то случилось? – забеспокоилась я.

– Этого я не знаю. Гинеколог сообщила мне о твоей проблеме. У тебя разрывы, и их нужно как-то лечить. Я специально сходила в нашу аптеку. У нас таких лекарств нет. Мы психиатрическая больница, а не гинекология. Я связалась с одним человеком, у него есть фонд для помощи психически больным людям. Она отдает в специализированные интернаты вещи, одежду, продукты и лекарства в том числе. Я поговорила с ней, и она любезно согласилась нам помочь. Ты же понимаешь, я не могу оставить тебя в таком состоянии.

– Я понимаю… да. Но вы бы не могли как-то узнать, что случилось с моей мамой? Видимо, телефон она не взяла с собой, когда ее увезли в больницу, мы общаемся только через записки.

– Насть, я ничего не знаю. Я понятия не имею, как это сделать. У меня слишком много работы, я скоро ухожу от вас. Я бы на твоем месте подождала бы весточки. Анастасия Михайловна обязательно тебе все передаст.

Я кивнула, соглашаясь.

– Я сама очень сильно переживаю за тебя. ты еще совсем молодая, жизни еще не видела. Тяжело тебе, но ничего, все наладится. Когда благотворитель придет, я тебя позову. Постарайся сильно не нервничать, это влияет на течение болезни. Чтобы ни случилось, сохраняй спокойствие. Хорошо? – я еще раз кивнула. – Ну и молодец. Ступай.

Но легче после разговора мне не стало, и я решила позвонить Ринату, чтобы все ему рассказать. Может, так меня отпустит.

На душе скребли кошки.

После обеда больных позвали в сестринскую и раздали лекарства. Я пошла в процедурную, где мне поставили антидепрессант и отправили в палату, отдыхать.

В отделении воцарилась тишина.

Я незаметно достала телефон из-под подушки и набрала Рината.

– Привет.

– Привет! Я как раз тебя вспоминал. Хочу прийти к тебе завтра, соскучился очень.

– Да… да, хорошо.

– Что-то случилось?

Я не выдержала и разрыдалась.

– Мама… она в больнице. Ей стало плохо, и Аня увезла ее в кардиологию. Позвонить я ей не могу, у нее нет телефона. Мы общаемся через записки, кардиология недалеко, мне медсестра передает. Ей совсем плохо, понимаешь? Она сама говорит, что ей осталось совсем немного…

– Не плачь, Насть. Все уладится, вот увидишь.

– Надеюсь…

– Я приду к тебе завтра, и мы поговорим. Хорошо?

– Ага.

– Отдыхай. Только не волнуйся, хорошо?

– Я постараюсь.

Ринат положил трубку.

22

Через полчаса телефон снова зазвонил.

– Привет, малышка. Как твои дела? – сказал Сергей.

– Пару минут назад было хорошо, – ответила я, сидя на кровати, подложив под спину подушку.

В палате никого не было. Часть больных ушла на послеобеденную трудотерапию.

– Ты опять мне не рада? Чем же я тебя так расстраиваю, солнышко? Поделись своими мыслями со мной. Я хочу знать, что ты обо мне думаешь.

– То же, что и в прошлый раз. Ты мне не нравишься, понимаешь? У меня сейчас неприятности, и со мной остался всего лишь один человек, которого я безумно люблю.

– И кто же это?

– Ты его знаешь, Сергей.

– Твой парень? Не расскажешь, как вы познакомились? Понимаешь, Настюш, я просто стараюсь быть объективным. Я не понимаю, что ты в нем нашла. Он же еще школьник, несмышленыш. У тебя совсем плохо с мужчинами?

– Если мне нравится человек младше меня, значит, у меня плохо с мужчинами? Железная логика.

– Я просто не нахожу другого объяснения. Ты действительно красавица, рядом с тобой должен быть достойный мужчина.

– Например, ты?

– А почему бы и нет?

– Дело не в достойности, понимаешь? Мне просто с ним хорошо. Он меня поддерживает. Когда мне плохо, он меня успокаивает. У нас с ним общие интересы, общие взгляды на жизнь. Нам есть о чем поговорить.

– Насть, какие могут быть общие взгляды с подростком? Он жизни не видел, разве что в Интернете. Подростки они такие, за всех все знают. Возраст у них такой, понимаешь? Он пока что на шее у собственных родителей. И ты считаешь, что он все знает за жизнь?

– Ты судишь по деньгам. Это неправильно.

– А я разве что-то говорил про деньги? Каждый кузнец своего счастья. А его счастье напрямую зависит от родителей, пока ему восемнадцать не стукнет. Он судит так, как судят его родители. А родители у всех разные. Теперь ты понимаешь, о чем я?

– Я не понимаю, что ты мне пытаешься доказать.

– Ничего. Я просто тебе объясняю.

– Я не глупенькая девочка, какой ты меня считаешь.

– Я никогда не считал тебя глупенькой. Ты очень умная. Просто ты тоже жизни не знаешь, ты не видела, как живут взрослые люди.

– Я знаю, как они живут. Они глупые и наивные, поэтому жизнь