до дома сына и самостоятельно поднялась к нему в квартиру.

– Сереж, что происходит? И почему у тебя в квартире такая вонь? – обеспокоенная мать прошла в зал и распахнула окна. – На улице как раз дождик прошел, немного свежего воздуха не помешает. Ты что, опять взялся за старое? – она обратила внимание на сигарету в руке у Сергея. – Ты же вроде бросил.

– Как бросил, так и вернулся. Разве это на что-то влияет?

– На здоровье, сын. На твое здоровье! Ты и так у меня… не очень здоровый. Ты лучше расскажи, что у вас с Настей происходит. И еще… Люся меня очень быстро выпроводила из больницы, хотя до этого она говорила, что мне необходим еще месяц покоя. Это твоих рук дело?

– Она выпроводила тебя, чтобы я не приходил. – Сергей наградил мать пристальным взглядом. – Я всю их шарашкину контору поставил на уши.

– А с Настей? Что у вас с Настей?

– Все нормально. Чего ты кипишуешь-то?

– Ничего себе нормально! Она прогнала меня в шею, когда я спросила, что произошло. Я до сих пор поверить не могу, что мой сын оприходовал девочку в туалете! Сергей, ты в своем уме?

– В своем. Тетя Люся запретила мне ее забирать. Где я, по-твоему, должен был это делать?

– О времена, о нравы, – сокрушенно произнесла Галина Сергеевна. – Раньше за руку гуляли, в кафе, рестораны приглашали, а сейчас – все, сразу в постель.

– Я с ней четыре раза встретился. На пятый привел домой. Она мне отказала. А в больнице просто никого не было. У нас случилось все очень быстро. В конце концов, я мужик, я не железный дровосек. Меня надолго не хватит. Ты бы видела ее, когда она без одежды. Будь ты мужиком, ты бы тоже не устояла.

– И что теперь?

Сергей закурил и затянулся.

– Ничего. Все то же самое. Или ты ожидаешь чего-то экстраординарного? Не дождешься. Я как добивался ее расположения, так и буду добиваться. Я ни перед чем не остановлюсь. В конце концов, ей некуда будет деваться. Я не хочу ее потерять. И отдавать ее парню тоже не собираюсь.

– У Насти есть парень?

– Был. Больше его не будет.

– Что ты задумал?!

Сергей бросил на мать пустой взгляд.

– Ничего.

18

Дни летели, а от мамы по-прежнему не было известий.

– Анисимова, – в палату заглянула Анастасия Михайловна, – зайди ко мне в сестринскую. У меня для тебя кое-что есть.

Я удивленно последовала за ней.

– Что случилось, Анастасия Михайловна?

– Меня попросили передать тебе это.

Медсестра передала мне небольшой клочок бумаги.

– Моя знакомая работает в кардиологии. Она сказала, что одна женщина попросила ее передать одну очень важную вещь. Кардиология находится совсем рядом, в паре шагов отсюда. Я не знаю, что там, сама прочитаешь.

Я недоуменно выслушала ее и вернулась обратно в палату.

– Что там у тебя? Записка? – Света присела рядом со мной.

– Я не знаю. Мне просто передали это, и все.

– Читай.

Я развернула записку.

– ”Настя, это пишет твоя мама. Я попала в больницу. У меня совсем недавно случился приступ, и старшая дочь привезла меня сюда, в Кемерово. Врач рассказала мне, что случилось. Я совсем на тебя не сержусь. У тебя должна быть своя личная жизнь. Я должна тебе кое-что сказать: я чувствую, что осталось мне совсем недолго, и я вынуждена тебя попросить, чтобы ты осталась с этим человеком. Я напишу тебе, как смогу. Если что, тебе обо всем сообщат. Только, пожалуйста, не расстраивайся. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Твоя мама”, – прочла я записку и расстроилась.

– Вот это да… – Света была в шоке от прочитанного.

Я смахнула рукой набежавшие слезы. Мне было очень больно от написанных мамой слов.

– Значит, ей стало хуже. Я так и думала, – дрожащим голосом произнесла я, поспешно вытирая слезы. – Она не брала трубку несколько дней. Я не хотела даже думать, что произошло что-то страшное. Видимо, она позвонила моей сестре, и та отвезла ее в Кемерово. У нас в городе с врачами очень плохо. Неудивительно, что ее привезли сюда, лечиться.

– Одно радует: она отнеслась к твоему ухажеру более-менее благосклонно. Значит, бояться тебе больше нечего, – развела руками Света.

– Меня это нисколько не радует. Этот… человек испортил мне всю жизнь своим внезапным появлением. И портит ее до сих пор. Единственная надежда это Ринат, но он слишком мал, и не сможет мне помочь. Я буду молиться, чтобы мама выкарабкалась. Мне будет очень тяжело без нее. Это мой самый близкий человек. Она всегда мне помогала, всегда меня поддерживала. Сергей… он никогда так не сможет. Я знаю, что он от меня хочет. Я же вижу, каким взглядом он меня съедает.

– Ты не думай о плохом заранее. Все будет хорошо, вот увидишь.

Света обняла меня и погладила по голове.

Я не выдержала и разрыдалась.

19

Утром меня разбудил телефонный звонок.

Сегодня был выходной. Обычно в такие дни врачи отдыхали, и больные оставались с медсестрами. Нам разрешали спать вплоть до завтрака, а то и после и до самого обеда, если сильно захочется. В это время в отделении царили тишина и покой, нарушаемые лишь звуками работающего телевизора. Весь больничный городок приходил в запустение, даже посетители не приходили.

На улице снова шел дождь.

Лето в этом году выдалось крайне дождливым. На дворе стоял конец июня.

Весь остаток пятничного вечера я провела в слезах. В голову лезли нехорошие мысли, тревога и беспокойство. Вырисовывалось мрачное будущее. Маме плохо, сестра даже не навестила меня, а Ринат пока не звонил, ибо бабушка его совсем загнала со своей подготовкой. О Сергее я даже и думать не хотела, напоминания о нем меня только злили.

– Доброе утро, солнышко, – как назло это был опять он, – не разбудил тебя?

– Что ты хочешь? – зло ответила я.

– Ты мне