заводов, как и заводов по производству узлов и агрегатов автомобильной и тракторной (танковой) техники. И это только часть проблем. Авиация! Уже сейчас Иосиф Виссарионович видел, какие перспективы стоят перед этой отраслью промышленности. И понимал, что нам крайне необходимо исправлять перекосы, которые есть в ней, исправлять более чем срочно! Алюминий! Да, карта попаданца Пятницина помогла найти месторождения руд, богатых соединениями алюминия. Однако их надо было обогатить, а потом получить металл, но технология его получения была крайне затратна по электроэнергии. Единственным вариантом стал пуск в этом году Волховского алюминиевого комбината, который опирался на мощности построенной по плану ГОЭЛРО одноимённой ГЭС. Но и плановый объём производства этого комбината, и сами мощности гидроэлектростанции не давали того эффекта, который мог бы обеспечить страну достаточным количеством алюминия, который всё равно пришлось закупать во время войны у американцев, фактически меняя на золото. Правда, сам комбинат попадал в зону боевых действий, тоже так себе фактор. В любом случае, для нас не самый выгодный обмен во время войн получился. А ведь других свободных мощностей по производству необходимого количества дешевой электроэнергии и не было. И, самое главное, это знание того, что могло оказаться в зоне воздействия врага. Следовательно, надо бы производство алюминия выносить куда-то к Уралу или за его пределы. А куда? Сибирские реки? Но это необходимость развития инфраструктуры — строительства железной дороги, карьеров, горнообогатительного комбината, алюминиевого комбината, города, вокруг которого все это будет создаваться, главное же — строительство ГЭС. И это тоже чрезвычайно сложный и дорогой проект. Значит, придется чем-то жертвовать. Скорее всего, надо все-таки остановить строительство Дворца Съездов. Да, проект гигантский, амбициозный, но… не сейчас.

Сталин вызвал Поскребышева и попросил пригласить на завтра к себе в кабинет Михайлова[15] с бумагами по тому, как идут подготовительные работы на месте разрушенного храма Христа Спасителя. Кроме того, на совещание был вызван Лазарь Моисеевич Каганович, сейчас он занимал пост первого секретаря Московского горкома партии, а также Молотов и Куйбышев. Но для себя он уже решил. Все работы приостановить сейчас, высвободившиеся силы и средства же перенаправить на другие объекты в зависимости от того, что окажется сейчас самым необходимым. И пригласить к себе Александра Васильевича Винтера, он сейчас и руководит строительством Днепрогэса. Запуск планирует скоро — уже в октябре будут сдавать первую очередь. Его, Бориса Евгеньевича Веденеева, Павла Павловича Роттерта, именно эта тройка взялась за этот проект, ну, и конечно же, Ивана Гавриловича Александрова[16]. Надо бы их озадачить новой сверхзадачей. И решить, сможем ли мы это осуществить, а если да, то в какие сроки.

В последнее время Иосиф Виссарионович заметил, что Куйбышев стал его заметно раздражать. Его зацикленность на валовых показателях, которыми он громко рапортовал об успехах нашего пятилетнего плана, был, отчасти, правильным. Мы должны были показывать миру нашу возрастающую экономическую мощь. Но… не будет ли эта мощь дутой? При том проценте брака, который считается допустимым, даже говорить не хочется. А придётся, тем более, что в кабинет входят участники очередного рабочего совещания.

Он не назвал бы это совещание важным, веховым или еще каким-то особенным, тут было другое. Впервые в его кабинете оказалась его жена, и не в роли приглашенной особы, наблюдателя, а в качестве важного участника совещания, на котором кроме нее присутствовали ее сослуживцы по наркомату государственного контроля: его нарком Мехлис и заместитель оного Землячка. Они докладывали о состоянии промышленности. К сожалению, проблема быстрого роста городского населения, вызванная необходимостью притока рабочей силы на новые заводы и фабрики, нашла своё отражение и на качестве работников, которое стало очень низким. И результат этого — высокий процент брака плюс просто катастрофическая летучесть кадров, которые искали лучший заработок, стараясь при этом не сильно напрягаться на рабочем месте. Получился весьма серьезный дисбаланс, когда квалифицированных рабочих было очень мало, а основную их массу составляли специалисты крайне низкой квалификации, которым кроме подсобных работ, по большому счету, и доверять было нечего. Всё это упиралось еще и то, что из села приходил народ малограмотный, и его еще надо было чему-то научить, но и учителей катастрофически не хватало. Но Иосифа Виссарионовича интересовала даже не сама проблема, а то, что предложат тройка товарищей для ее решения. Интересно было и то, что сам доклад делал Мехлис, уточняла его и отвечала на вопросы вождя по ходу дела Розалия Землячка, а вот рекомендации должна была доложить Светлана Аллилуева. Надо сказать, что Светлана была собрана, докладывала кратко, по существу, при этом, если он задавал уточняющие вопросы — отвечала на них развёрнуто, со знанием дела.

Ситуация была весьма скверной. Единственным выходом было введение индивидуальных форм поощрения, в противовес коллективным. Да, это подрывало формирование так называемых ударных бригад, но именно такие бригады давали значительную часть брака. Просто ввиду того, что в валовом показателе были заинтересованы и руководители предприятий, то такие бригады и получали наибольшие преференции. А еще были и приписки. Причём много приписок. Пусть где-то по мелочам, но когда всё это собиралось в единый информационный массив, то получалось более чем нехорошо. Хуже всего было то, что большинство рабочих не слишком-то беспокоились о сохранности станков, оборудования, которое закупалось за границей за золото, просто не видели в этом необходимости. Плюс «летуны». Еще в прошлом году было решено, для борьбы с летунами, что рабочие, проработавшие меньше года, получают две трети от зарплаты по тарифной сетке, и только проработавшие год и более — полностью зарплату. Опять-таки, передовикам полагалось усиленное снабжение, карточную систему никто не отменял, вот и получалось, что на вал было завязано слишком много.

— Товарищ Сталин, мы предлагаем комплекс мер, которые должны повлиять на исправление ситуации с браком на производствах. И начать надо с образования. Поскольку не только промышленность, но и армия будет черпать резервы из крестьян, которые все ещё составляют большую часть населения СССР, мы считаем необходимым ввести семилетнее образование в сельской местности и сделать его обязательным[17]. Тем более база есть — обязательное начальное образование.

— Вы понимаете, товарищ Аллилуева, что это потребует увеличения количества учителей в сельской местности?

— Да, товарищ Сталин, мы считаем это назревшим шагом, причем надо срочно увеличивать количество учителей, отбирать талантливую молодежь, которая уже сейчас может начать обучение в сельских школах, давать им ускоренное заочное образование, значительно увеличив количество обучаемых в высших и средних специальных учебных заведениях. Для того, чтобы получить какие-то стартовые возможности, мы считаем, что можно пойти на укрупнение классов в городских школах, в качестве