— Ниппель получается, — констатирую. — Рэкет.

Хотя и под частичной крышей государства.

— Это как? — золотых дел мастера не в первый раз переглядываются.

Поднимаю с земли палочку и рисую на песке схему:

— Вот такой клапан. Туда дуй, обратного хода нет. Господа! Я искренне вам сочувствую, благодарен за информацию, но пока не понимаю, чем могу помочь. Если бы вы позвали меня хотя бы на этапе работы фискалов на вашем предприятии… — многозначительно смотрю каждому в глаза. — Сейчас я физически не понимаю, где искать ваши ценности, уже молчу, как доказывать: этот слиток золота — не из царского котла, а от Черятова.

Не сказать, что прям горю желанием геройствовать, но если бы попросили помочь, всяко мимо не прошёл бы. А там будь что будет.

— Это не вся история, господин Ржевский, — вздыхает Виттон. — Подсчитали убытки, прослезились. Да, тяжело и печально — но жизнь продолжается. Откровенно говоря, нас при любом режиме и в любой географии грабить начинают первыми. Привыкли уже.

— Ух ты. Даже боюсь спросить, какое продолжение.

Дочку Демидова своими руками из такого места доставал, что перспективы той врагу не пожелаешь. При этом Демидов ни разу не ювелир, так, чёрная металлургия.

— А я расскажу. Материалы на заводе — не копейки, но есть ещё активы в торговой сети. Пояс затянуть — можно заново на ноги встать, — продолжает Тиффани. — Проблема в том, что следом за этими фискалами могут прийти другие, скажем, через пару недель.

— Погодите, угадаю, — хмурюсь, как небо в грозу. — Но вторые будут уже от другого цесаревича?

Хотя лучше бы мне ошибиться.

— Да. Или от Юлии, — на первый взгляд равнодушно констатирует соотечественник.

— Это называется дикий рынок социальных отношений. Несостоявшийся. С вашим бизнесом на таком лучше не появляться, — глухо говорю чистую правду.

— До последнего времени всё было нормально, — возражает Виттон. — Есть надежда, что и через месяц кто-то из наследников верх возьмёт и бардак окончится. Плюс производство: кое-кто из нас четверть века завод развивал. В карман не положишь, за границу не увезёшь.

— Пример Самбура намекает, что есть варианты, — осторожно обозначаю мысль.

— У Самбура, в отличие от нас, производства как раз мизер, — качает головой Фаберже. — Он в основном закупается за рубежом, у себя только адаптирует, а здесь торгует. В этом плане он из нас в самом выгодном положении.

— Мы хотели бы разместить имеющийся товарный запас в надёжном месте, — бросается с головой в прорубь Черятов. — Ржевский, по всем раскладам, надёжнее тебя варианта нет. Прими в опечатанных ящиках на месяц то, что нам у себя держать боязно?

Хренасе. Много чем зарабатывал, но охраной и депонированием — чего не было того не было. Даже там, не то что здесь.

Примерно это, но другими словами и отвечаю.

— Вы молодец, Дим. — Тиффани рассеянно смотрит под ноги. — Глядите вглубь и не пытаетесь обмануть. Мы знаем, что у вас партнёрские договора с домом Норимацу и аль-Футаим. Это очень серьёзные партнёры.

Золотых дел мастера как по команде останавливаются и обступают меня кружком.

— У вас в голове просто не сложилась схема, — подхватывает Фаберже. — А мы всё продумали. Выслушаете?

— Куда ж я денусь.

С другой стороны, и на встречу с коллегами по Совету Города лучше идти с готовым пониманием проблемы ювелиров — укорот беспределу сообща давать легче.

* * *

Там же, через некоторое время.

—… я не говорю нет, — в грудь соотечественнику даже приходится упереть ладонь, чтобы он взял в руки свой темперамент и прекратил фонтанировать слюной, входя в раж. — Просто вы, сами говорили, вариант просчитали, а я впервые о нём слышу. Вы же не думаете, что я буду женить других людей без их присутствия? Образно говоря?

— Какое решение? — зацикленные на своих проблемах Тиффани и Фаберже напряжённо ожидают ответа.

— Да нет его пока! Я обрабатываю вашу информацию! — сплевываю в траву, чтобы не засквернословить.

Пожалуй, без самой умной персоны, к тому же лучше меня знающей реалии, не обойтись.

Перехожу на язык Залива:

— ДОРОГАЯ! МОЖНО ТЕБЯ НА МИНУТКУ⁈ — удивлённым гостям поясняю по-русски. — Мне нужно посоветоваться с невестой.

Самым пикантным нюансом становится тот факт, что на мой крик приходят сразу два близнеца — и Далия, и Мадина.

— А кто из девушек ваша невеста⁈ — Виттон растерянно переводит взгляд с одной на другую, затем всё-таки решается. — ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО, БЛАГОДАРЮ ЗА УДЕЛЁННОЕ ВРЕМЯ!

Шарящий мужик, даже где-то развеселил.

Приветственное обращение он технично выдал вразрез между двойняшками: получается, может и к одной относиться, и к другой.

Поклонился ювелир тоже хитро: между ними.

Как здесь не заржать, как говорит одна не по годам умная менталистка. Что и делаю.

От моего хохота все присутствующие вздрагивают. Извиниться или не надо?

— Если возможно, я бы присоединился к вопросу, — Черятов озадачено отвесил челюсть вниз и таращится на дам, не зная, какую выбрать. — Сударыни, которая из вас будет невестой Ржевского?

Наджиб и аль-Футаим обмениваются взглядами и хохочут вслед за мной.

— Простите за откровенный ответ, но зачем оно вам надо? — мягко улыбается Далия. — К тому же, если вы в курсе, наша религия позволяет нам обеим выйти замуж за одного мужчину.

— И счастливо жить с ним до смерти, — деликатно, но твёрдо добавляет Мадина. — Один обязательный нюанс, господа. Мы понимаем, что вы в курсе общей схемы от господина Самбура. Но личности принцессы и двойника в нашей стране специально анонимизированы даже от собственных подданных. Намёк ясен?

Четыре ювелира, не сговариваясь, складывают руки перед собой и почти синхронно кланяются в пояс.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Дамы, спасибо, что подошли обе. У меня вопрос к принцессе в первую очередь, во вторую очередь к тебе, Мадина. — Язык Залива лился из Ржевского бегло и непринуждённо, как родной.

С невесть откуда взявшимся магрибским акцентом. В сочетании с внешностью воистину прикольно.

— Я оценила, что ты старательно соблюдаешь интригу, — улыбнулась аль-Футаим. — И даже если кто-то из них нас сейчас понимает, всё равно не вычислит, кто принцесса.

— Никто не понимает, — заметила менталистка. — Я уже проверила.

— Итак. Они хотят разместить ювелирные ценности на ответственное хранение, — начал Ржевский.

— Погоди, — перебила Наджиб по-русски. — Господа, на правах невесты разрешите поинтересоваться: вы же просили Диму сохранить ценности с учётом наших возможностей? — она приобняла близняшку за плечо. — Вы же в курсе портала?

— Да. Отвечаю от имени всех, — кивнул Черятов.

— Дима, теперь вопрос к тебе. А ты сам где бы хотел хранить? У себя на участке или порталом забросить к нам?

— Конечно, второе, — блондин и не подумал юлить или лукавить.

К величайшему удовлетворению золотых дел мастеров, отметила Мадина. Они обрадовались, когда хранилищем он честно обозначил Эмират.

— Но у меня вполне естественный вопрос, — продолжил потомок гусара. — Почему было сразу не прийти к вам? Они обратились ко мне — почему? Вы здесь, о наших связях всем известно. Как оказалось, — добавил он с явным неудовлетворением.

Разговор о присутствующих в третьем лице его не смущал.

— Я могу объяснить, — Наджиб протяжно посмотрела опекуну в глаза. — Но пусть лучше сами скажут. Господин Фаберже, почему вы обратились к Дмитрию? Почему не пришли к нам?

— Ваше Величество, — ювелир низко поклонился. — Под Слово Ржевского в качестве гарантии я готов оставить что угодно, уж не взыщите за откровенность. При всём уважении к вам, я не Самбур. В ваших краях дел никогда не вёл, хотя и наслышан; ваша гарантия по надёжности Ржевской проигрывает. Ещё раз прошу простить за дерзость.

Мадина, никак не комментируя, смотрела на Дмитрия, подняв правую бровь.

— Так и думал, — попечитель что-то сосредоточенно про себя просчитывал. — Хорошо, принято. Дорогая, — теперь он обратился к Далие, не называя имени. — Ты сможешь меня поддержать в вопро…

— ДА. Говно вопрос, — отмахнулась аль-Футаим на своём языке.

По-русски она поняла, но бегло ответить могла только так.

— Дим, там же возле портала груз встретят люди из службы протокола, — продолжила принцесса. — Прочтут записку или что