— Ох, как хорошо, что вы здесь! — приземлившись на лужайке своего участка, дома обнаруживаю полноценное женское отделение (если говорить о количестве).

Норимацу Асато и Юки, Барсуковы Наталья и Виктория, Далия аль-Футаим, Мадина Наджиб.

Ещё — Левашова Света, Алина Демидова, Ариса Накасонэ, Чонг Сяо Ши.

Вот это да.

Норимацу Шу на закуску, но она со мной прилетела.

— Как вы сюда добраться успели? — спрашиваю у подопечной речью Залива. — У нас такие приключения были, пошептаться бы. Хотя-я…

— Он не стал трахать тёлку с сиськами, — Шу, отстегнувшись от подвесной системы, отчего-то лезет целоваться и обниматься к Наджиб. — Спасибо тебе большое за помощь! У нас такое случилось…

Мадина к моему удивлению хлопает японку по спине, касается щекой её щеки — как будто это она её сестра, а не Юки и Асато:

— Не говори ничего. — Наджиб аккуратно за подбородок разворачивает мою напарницу чуть в сторону и пару секунд смотрит ей в глаза. — Хренасе. — Затем абсолютно некуртуазно присвистывает. — Ты молодец. Ты даже не представляешь, насколько ты большой и офигенный молодец! — Теперь уже менталистка за каким-то лядом обнимает мою японку, которая только что в воздухе несколько минут назад открытым текстом мне предлагала интим.

Что-то мне это не нравится. Так, кажется, я знаю как поступить:

— ДАМЫ! — громко хлопаю в ладоши, привлекая всеобщее внимание. — Первое, язык общения русский. Второе, Далия; можно воспользоваться порталом, чтоб людей через тебя?.. — с очень жирным намёком во взгляде указываю на Накасонэ, Чонг и Демидову.

— АЛИНОЧКА!

Бл*, как же я про тебя забыл.

Из деревянного сортира, стоящего посередине участка, выскакивает промышленник, на ходу застёгивающий штаны.

Не понял, они что, только сейчас пересеклись⁈

— Я его на фризе держала и слегка амнезировала, — скромно потупившись и явно стесняясь, тихо поясняет на ухо подопечная своей речью. — Троих спасённых тоже, они до сих пор заторможены.

— Я думал, под влиянием шока в здании? Ты не представляешь, что с ними сделать хотели, — чёрт, Наджиб из меня верёвки вьёт.

Вопреки собственному распоряжению сам перехожу на её язык.

— Представляю, — со вздохом возражает она, коротко стреляя взглядом в сторону Шу. — Только что прочла же всё из её головы. Ну и этих тоже выпотрошила, — теперь косится на Накасонэ и Чонг.

— Б** — Норимацу-младшая грязно матерится по-японски. — А я думала, что защищена.

— ТЫ ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ МОЛОДЕЦ! — Мадина снова бросается обнимать японку.

Хренасе новшества в моём доме. А я и не в курсе.

— На тебя действительно нельзя влиять! — продолжает менталистка. — Принуждение, когда ты в таком состоянии, больше работать не будет! Но сенсор — чуть иное.

— Я думала, от вашей напасти навсегда избавилась, — резко огорчившаяся потомок самураев словно не слышит собеседницу.

— Это не наша напасть, — Наджиб многозначительно щёлкает ногтем по животу японки. — Сенсор — это могут вообще все, это не чисто ментальный навык. Как глаза: видят все, а ударить профессионально могут только бойцы твоего плана.

— А удар — это, стало быть… — в глазах Норимацу-младшей загорается нездоровый огонёк.

Ох, не нравится он мне.

— Ага. — Мадина прикрывает глаза и на пару лишних мгновений задерживает веки в опущенном положении.

К их разговору очень внимательно прислушиваются кузины Шу и аппетитная Накасонэ, понимающие этот язык.

А может, Накасонэ не отправлять?

— Амнезирование, принуждение, ментальная закладка — у вас это, наверное, бросок, удар рукой, удар ногой, — продолжает подопечная, не сводя глаз с партнёрши по бизнесу.

Последняя наверняка ещё на своём наркотическом приходе. Боюсь представить, какие грандиозные идеи и намерения сейчас ей в голову крадутся — вон, глаза заблестели и на лице нездоровое оживление.

— Научишь⁈ — Шу, похоже, сейчас проглотит Мадину живьём в экстазе предвкушения.

— Хорошо. Но это не быстро и не просто.

БАХ! Хлопаю в ладоши ещё раз, возвращая общее внимание себе.

Демидовы плачут, хлопают друг друга по плечам и ничего вокруг себя не замечают.

— Накасонэ, Чонг, Демидовы, — делаю двухсекундную паузу, дожидаясь, пока все поднимут на меня взгляды. — Порталом из того дома нахрен в Эмират. Чтоб через четверть минуты покинули территорию Соты, бегом, время пошло.

— У вас есть портал⁈ — неподдельно изумляется промышленник. — В ЭМИРАТ?!! Ой, у меня с собой ни вещей, ни денег.

— Там вас всем обеспечат, — кривлюсь с досадой из-за задержки времени, предварительно сверившись взглядом с Далиёй. — Идите с богом!

Через минуту, отправив совсем уж лишних, с надеждой смотрю на Барсуковых и кузин Норимацу:

— Бабоньки, а вы туда же прогуляться не хотите? Там тепло, море.

— На, — Наталья выбрасывает мне под нос правый кукиш.

— Вот, — её сестра делает то же самое, но левой рукой.

Асато Норимацу подносит к моему носу средний палец.

Юки обиженно открывает рот, её лицо слегка искажается, в глазах появляются слёзы. Ничего не говоря, она резко закусывает нижнюю губу и, не мигая, пронзительно и горько смотрит на меня.

С веранды из кресла задумчиво смотрит Света Левашова.

— Я как лучше хотел, Слово Ржевского! Не избавиться от вас, от тебя в частности, — наверное, так вот и наступает пора палить из тяжелой артиллерии. — Война по факту началась, — продолжаю исключительно для Юки, тоже смотрю ей в глаза. — Вначале всех случайных отправил с богом, от Далии их по домам разошлют. Всё лучше, чем в плену сидеть.

— Подтверждаю, — раздаётся от аль-Футаим неожиданно по-русски.

Юки озадаченно поднимает правую бровь.

— О тебе забочусь, — завершаю пояснение.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Ржевский, как Мадина и предполагала, оказался абсолютно неприспособленным выносить женские слёзы.

Когда Юки чуть не разревелась (она решила про себя, что влюбилась и не хочет расставаться), он вначале зашёл с козырей — дал Слово Ржевского. Затем и вовсе потянул её за руку, обнимая и впиваясь клешнями в ягодицы.

Лицо японки тут же просветлело, руки обняли лопоухого блондина в ответ, а его нос уткнулся между её буферов: кузина Шу перед эффектным прилётом потомка гусара по воздуху примеряла пару обуви (одну из), купленную в молле.

Туфли были на каблуках.

— Прилип партнёр, — констатировала Шу. — Юки вообще плакса с детства. Если Дмитрий будет вестись каждый раз когда она ревёт, хитрая манипуляторша ему на шею сядет, ноги свесит. И будет утверждать, что так оно и росло.

— Дамы, подвигов на сегодня хватит! — объявил попечитель решительно через четверть минуты обнимашек с новой пассией.

Одной из, судя по всему.

— Пришло приглашение! — Ржевский подвесил в воздухе сообщение от Совета Города. — Бассейны, закрытая территория, очень хорошее место. — Он слегка покраснел и потупил взгляд. — Я там раньше бывал, вам тоже понравится… ПРОВЕТРИМСЯ⁈

Мадина быстро перевела Далие, остальные прочли сами.

Аль-Футаим молча кивнула.

— А почему у меня нет этого же приглашения? — озадачилась Шу. — Я же теперь тоже Изначальная?

— А вот там и спросим. — Потомок гусара, весьма удачно сообразивший сократить количество баб на участке почти вдвое, полез за следующим связным амулетом. — Как в бассейне поплаваем. Так, что тут у нас… САМБУР? ОХ.

Он поднёс связной артефакт к уху:

— Да. Анатолий Михайлович… ЧЕТВЕРО⁈ БОЛЬШИЕ ДОМА⁈ — голос попечителя впервые на её памяти дал петуха. — Да! — он затравленно покосился на них. — Но у меня другое мероприятие запланировано!.. Гораздо более важное!.. Только если быстро!..

— Хотела бы я знать, какие у тебя могут быть более важные мероприятия, чем пятьдесят тысяч золотом, — спокойно заметила Мадина вслух, полируя пилочкой ногти.

— Ты услышала⁈ — в глазах Ржевского заплескалась паника. — Как?

— У тебя громкость повышена, — честно удивилась менталистка в ответ. — Стою в полуметре, ты к уху неплотно прижал, Самбур тоже орёт как резаный. Но мне приятно, — Наджиб сделала шаг вперёд и хлопнула опекуна по плечу. — Когда ты наш выгул оцениваешь дороже, чем полста штук. Золотом, — повторила она расчётливо.

Барсуковы и Асато с Юки мгновенно озадачились. Переглянувшись между собой, интернациональная четвёрка, не сговариваясь, скрестила взгляды на хозяине участка:

— МЫ ПОДОЖДЕМ!

— Прими деньги⁈ — Юки, почти успокоившаяся, стояла уже рядом с сестрой и держала ту за руку.

Ржевский покачался с пятки на носок, молча развернулся и пошёл к воротам, напевая под нос песню на незнакомом языке. Мадина разобрала только одно слово, что-то про цугундер (здесь неточно, потому что бормотал