Луис смотрит с сомнением, но кивает.

— Хорошо, сэр.

Моя директива имеет смысл. Мы столкнулись с чрезвычайной ситуацией эпических масштабов. Если информация об этом просочится в прессу, акции «Секьюер» резко упадут, а население страны придет в ярость из-за того, что их деньги и информация украдены.

Но у меня есть еще одна причина для отказа привлекать правоохранительные органы.

Я хочу лично разобраться с Кайли Макдэниел. Она предала меня, и мне нужно посмотреть в ее глаза и понять, как я допустил такую ошибку. Мне нужно убедиться, что это никогда больше не повторится.

И есть кое-что еще. Что-то, чего я даже не хочу признавать, но что является мотиватором.

Кайли не выжила бы в тюрьме.

У нее клаустрофобия. Это убило бы ее.

Так что в этом деле я бы предпочел волчье правосудие. Найти Кайли и заставить ее заплатить традиционным способом. Наказание и расплата.

Она все исправит.

Даже если мне придется держать ее в плену, пока она этого не сделает.

— Мы уже знаем, как вирус распространился, сэр? Вы подозреваете нового сотрудника? Я слышал, что она исчезла сегодня.

— Я разберусь с людьми, стоящими за этим. Ты отвечаешь за сдерживание катастрофы.

— Да, сэр.

— Ты остаешься здесь и наблюдаешь. Я найду тех, кто это сделал, и заставлю их заплатить. — Хищнику во мне нужно охотиться на добычу. Я должен найти Кайли.

Луис наверняка видит свирепость моего волка, потому что бледнеет и качает головой.

— Хорошо, сэр.

Глава 6

Джексон

Волосы на затылке встают дыбом, когда подхожу к «Рэндж-Роверу» на крытой солнечной панелью парковке. Я поднимаю нос к воздуху и принюхиваюсь, но чувствую лишь прохладный весенний воздух пустыни.

Луна манит меня, побуждает перевоплотиться и поохотиться за Кайли.

Я подхожу к машине и останавливаюсь.

На пассажирском сиденье моей машины видна темная голова. Я сразу понимаю, что это она.

Мое тело настораживается, меня захлестывает волна непонимания. Не знаю, что и думать, наверное, кто-то убил ее и поместил в мою машину труп. Или она ждет, чтобы убить меня. Или покончила с собой в моей машине, чтобы я ее там нашел.

Я знаю, что это Кайли, и хочу добраться до нее как можно быстрее. Распахиваю дверь.

Она не мертва. Даже не ранена. И у нее в руках нет пистолета.

Я вижу бледное, залитое слезами лицо с огромными несчастными глазами.

Облегчение и ярость одновременно наполняют меня. Я вытаскиваю ее из машины за запястья и захлопываю дверь.

Я не чувствую от нее запаха страха, но она послушна, как будто знает, что заслуживает моего гнева. Очевидно, она сдалась мне, что логически не имеет смысла, но волк во мне одобряет этот поступок.

— Котенок, ты, должно быть, сумасшедшая, раз появилась здесь сегодня вечером.

Одинокая слеза скатывается по ее щеке. Она прикусывает губу и кивает.

— Да. Я сумасшедшая.

— У тебя тридцать секунд, чтобы объясниться. — Я не ждал от нее объяснений и не могу принять ничего, что могло бы оправдать ее поведение, но мне нужно услышать, что она хочет сказать.

— Когда прошлой ночью я вернулась домой, моей бабушки не было. Они забрали ее. — Еще больше слез наворачивается на ее прекрасные глаза, и их запах что-то делает с моим волком. Каждая клеточка тела кричит мне защитить ее, исправить то, что заставило ее плакать. — Они позвонили, и сгенерированный компьютером голос сказал, что я должна сделать то, что они мне велели. — Еще две слезинки скатываются по ее щекам.

Я готов разорвать этих ублюдков на части зубами. Мне даже не нужно было бы перевоплощаться для этого.

— Кроме Мими у меня никого нет. Я дура. Думала, они вернут ее, если установлю код. Но уверена, что она мертва. Я готова взять всю вину за разрушение «Секьюер» на себя. Мне жаль, Джексон. Я облажалась с тобой, но сделаю все, чтобы помочь это исправить. Знаю, что у тебя нет причин мне верить и еще меньше оснований доверять мне. Но я здесь. И предлагаю тебе себя. — Она вытягивает запястья вперед, как будто у меня приготовлены для нее наручники. — Звони в полицию, если хочешь. Но ты знаешь, что я полезнее тебе на свободе. И я чертовски уверена, что хочу заставить их заплатить за то, что они сделали с… — Ее лицо искажается, и я беспомощно прижимаю ее к своей груди.

То, как правильно она чувствуется в моих объятиях, успокаивает волка.

— Возможно, она не мертва.

Кайли сжимает в кулаках мою рубашку, а ее слезы смачивают ее.

— Зачем им держать ее? — всхлипывает она.

Запах ее страдания, черт возьми, убивает меня. Она права. Ее бабушка, вероятно, мертва.

— Садись в машину, — говорю я более грубо, чем хотел. И распахиваю дверь. — Ты моя пленница, пока мы с этим не разберемся. Ты не покинешь особняк. Ты ничего не будешь делать, кроме как есть, спать и отслеживать этот гребаный код, чтобы отключить его. Поняла?

Она кивает и садится на пассажирское сиденье.

— Да, сэр, — шепчет она и звучит такой несчастной и потерянной, но мой волк все еще воспринимает ее подчинение как победу.

Моя.

Она вернулась ко мне. Моя, чтобы подчинять. Моя, чтобы наказать.

Моя.

~.~

Кайли

Джексон молчит, пока мы едем к его особняку. Не могу поверить, что он меня не задушил. Или не вызвал полицию.

Он все еще сердится. Я чувствую его ярость, кипящую под маской самоконтроля. Но это не помешало ему заключить меня в объятия и позволить выплакаться в его рубашку.

Решение остаться в городе было верным. Это первое правильное решение, которое я приняла за долгое время.

Я никогда раньше не доверяла никому, кроме семьи, но что-то в Джексоне Кинге заставляет меня возвращаться, проверять свою неуверенность у двери и предлагать себя на блюдечке с голубой каемочкой. Это безумие.

Потому что теперь он держит мою жизнь в своих руках. Джексон мог бы с лёгкостью сдать меня полиции. Они могут выдвинуть против меня железное обвинение. И, возможно, он это сделает, после того как помогу ему поместить зараженные данные в карантин.

Хотя почему-то я так не думаю. Джексон кажется мне островком безопасности. Домом. Противоположностью полному одиночеству, которое я испытала, идя по Конгресс-стрит и размышляя о своем будущем.

— Спасибо, — говорю я хрипло.

Он бросает серьезный взгляд на меня.

— Я рад,