На том Иисус Христос покинул Иосифа, поведав ему, однако, что придет день, когда он будет вызволен из темницы. Более сорока лет пребывал в ней Иосиф, и никто уже не поминал его в Иудее, когда в город Рим явился странник, некогда бывший свидетелем предсказаний, чудес и смерти Иисуса. Хозяин, приютивший его, поведал ему, что Веспасиан[117], сын императора, поражен ужасною проказой, отчего принужден он жить отдельно от всех живых. Он заточен в башню без окон и без лестницы, и каждый день в узкую бойницу подают ему пищу для поддержания сил.

– Ведомо ли вам, – добавил тут хозяин, – как найти средство от его недуга?

– Нет, – ответил странник, – но знаю, что в краю, откуда я пришел, в юные мои годы был великий пророк, который исцелял от всех болезней. Его звали Иисус из Назарета. Я видел, как он ставил на ноги хромых, даровал прозрение слепым, излечивал гниющих от проказы. Иудеи умертвили его; но если бы он был жив поныне, не усомнюсь, что ему под силу было бы исцелить Веспасиана.

Хозяин передал все это императору, и тот пожелал сам услышать странника. От него он узнал, что это случилось в Иудее, в римских ее землях, бывших под управлением Пилата.

– Государь, – сказал странник, – для прояснения дел пошлите туда мудрейших ваших советников; и если я окажусь лжецом, велите отрубить мне голову.

Посланники были отправлены с наказом, ежели речи странника окажутся правдивы, найти какие-либо из вещей, что могли принадлежать неправедно осужденному пророку.

Пилат, к коему они обратились, поведал им о детстве Иисуса, Его чудесах, ненависти к Нему Иудеев; о тщетных усилиях, что прилагал он, желая вырвать Иисуса из их рук; о воде, что требовал он, дабы отмежеваться от приговора, и о даре одному из всадников, получившему тело пророка.

– Не знаю, – добавил он, – что стало с этим Иосифом: никто мне не говорил о нем, и, может статься, Иудеи его убили, утопили или бросили в темницу.

Для дознания призвали Иудеев, которые подтвердили рассказанное Пилатом, и посланники осведомились, нет ли какой-либо вещи, оставшейся после Иисуса.

– Есть, – ответил один Иудей, – одна старая женщина, по имени Веррина, которая хранит лик Его; она живет на улице Школы.

Пилат велел привести ее и, хотя был правителем, встал невольно, когда она предстала перед ним. Бедная женщина, трепеща и опасаясь злой участи, вначале отрицала, что у нее есть образ; но когда посланники уверили ее в своих добрых намерениях и поведали ей, что желают найти лекарство от проказы для сына императора, она сказала:

– Ни за что на свете не продам я то, чем владею; но, если вы поклянетесь оставить его мне, я со всей радостью поеду с вами в Рим и доставлю туда сей лик.

Посланники обещали исполнить пожелание Веррины и испросили позволения увидеть драгоценный образ. Она открыла ларец, вынула из него платок и, накрыв его своим плащом, тотчас вернулась к посланникам Римским, и те встали перед нею, как встал ранее Пилат.

– Слушайте, – сказала она, – как я обрела его: вот с этим тонким полотном в руках я шла, когда мне встретился пророк, ведомый Иудеями на казнь. Руки его были связаны ремнем за спиной. Те, кто вели его, попросили меня отереть ему лицо; я подошла и приложила мой платок ему ко лбу, истекающему потом, а после шла ему вослед: при каждом шаге бичевали его, но не исторгли ни единой жалобы. Вернувшись домой, я взглянула на мое полотно и там узрела лик святого пророка.

Веррина отправилась с посланниками в Рим. Представ перед императором, она сняла с образа покров, и император трижды поклонился, хоть не было там ни дерева, ни золота, ни серебра[118]. Дотоле никогда не видел он образа столь прекрасного. Он взял его и водрузил на бойницу в башне, где томился его сын, и Веспасиан, едва лишь остановил на нем взор, тотчас почувствовал себя в совершеннейшем здравии.

Не спрашивайте, были ли странник и Веррина вознаграждены сторицей за то, что они сказали и сделали. «Образ был сохранен в Риме как драгоценная реликвия; еще и ныне почитают его под именем плата Вероники». Что же до молодого Веспасиана, то прежде всего пожелал он выразить свою признательность, отомстив за пророка, коему он был обязан исцелением. Вскоре император и его сын явились в Иудею во главе огромной армии. Был призван Пилат, и, дабы предупредить смуту среди Иудеев, Веспасиан велел препроводить его в тюрьму, обвиняя в том, что он пытался оградить Иисуса от казни. Иудеи, будучи уверены, что их ожидает награда, принялись наперебой хвалиться, кто более приложил руку к смерти Иисуса. Сколь же велико было их потрясение, когда они увидели себя самих плененными и закованными в цепи! Тридцать из них, виновных более всего, император велел привязать к хвостам необъезженных коней.

– Верните нам пророка Иисуса, – сказал он Иудеям, – или мы сделаем то же со всеми вами.

Они отвечали:

– Мы оставили его Иосифу, с одного Иосифа и надо спрашивать.

Казни продолжались; многие нашли от них смерть.

– Но, – сказал один из них, – даруете ли вы мне жизнь, если я укажу, куда заключили Иосифа?

– Да, – сказал Веспасиан, – при этом условии ты избегнешь мучений и сохранишь свои члены.

Иудей привел их к подножию башни, где Иосиф был заточен сорок два года тому назад.

– Тому, – сказал Веспасиан, – кто исцелил меня, под силу было и сберечь жизнь своему верному слуге. Я хочу проникнуть в подземелье.

И тогда открыли подземелье, и он позвал; никто не ответил ему. Он велел принести длинную веревку и спустить его до самого дна; и вот он узрел сияющий луч света и услышал голос:

– Добро пожаловать, Веспасиан! Зачем ты пришел сюда?

– Ах, Иосиф! – сказал тут Веспасиан, обнимая его, – кто же мог сохранить тебе жизнь, а мне вернуть здоровье?

– Я скажу тебе, – отвечал Иосиф, – если ты согласен следовать его повелениям.

– Вот я готов их слушать. Говори.

– Веспасиан, Святой Дух сотворил все – небо, и землю, и море, стихии, и ночь, и день, и четыре ветра. Еще Он создал архангелов и ангелов. Среди сих последних нашлись дурные, полные гордыни, гнева, зависти, злобы, лжи, порочности и жадности. Бог низвергнул их с небесных высот; то был ливень, длившийся три дня и три ночи[119]. Сии злые ангелы были трех родов;