Шрифт:
Закладка:
– Да. Там широкая группа. И каннибализм, и миссионеры, и еще куча других. Уж поверь, много… Готова писать?
– Конечно.
От позора на экзамене за чашкой кофе Роберта спас звонок. Телефон Рамуте зажужжал, она извинилась и вышла на улицу.
– Привет. Ну как прошло, чего не звонишь?
– Привет, Никита, прошло так себе. Мое, наше с тобой расследование никому не нужно. Отказались принимать, сказали, чтобы я писала заявление, они будут рассматривать.
– Написала?
– Нет. Послала к черту.
– Понятно. А чего тогда голос такой довольный?
– Никита, я участвую в настоящем расследовании убийств.
– Что? Алло, плохо слышно. Ты сказала «убийств»?
– Да. Участвую в поимке серийного убийцы.
– Ты шутишь? – Никита встревожился.
– Рами, пойдем, я расплатился, – сообщил Роберт закрывая за собой дверь.
– Да-да, секунду.
– Рами. Рамуте, кто там с тобой?
– Друг.
– Что еще за друг? Опять Юргис? Он приехал?
– Нет. Все, Никита, давай, я тебе перезвоню. – Она отключила телефон.
«Как же мне надоела его ревность к Юргису. Все никак не забудет. Миллиард лет прошло, а он каждый раз припоминает».
– Муж звонил?
– Нет. Какой еще муж? Я свободная женщина.
– Понятно. Что ж, тогда, если ты не против, приглашаю тебя поужинать со мной и продолжить беседу. Думаю, к тому времени я успею ознакомиться с деталями происшествия.
Он хотел сказать, что к вечеру успеет выучить классификацию серийных убийц.
– Да, было бы здорово.
– Тогда до вечера. А это, – он показал папку с графитчиками, – я оставлю у себя для дальнейшего изучения.
– Хорошо, – улыбнулась девушка.
Рамуте знала, что он не станет читать то, что она собрала о художниках, но ей все равно было приятно, что хоть кто-то проявил интерес к ее труду, пусть и не искренне.
Они обменялись номерами телефонов и разошлись. Рамуте поехала в студию извиняться перед Арсением и обсуждать перенос эфира, Роберт вернулся в отделение полиции.
– Попрошу минуточку внимания. – Он убавляет звук приемника и достает из пакета сверток. – Вам знакомы эти предметы? – Он достает из пакета приправы, специи и овощи. – Нет, лучше спрошу не так. Ответьте, что вы знаете о вкусном маринаде к мясу?
Он хихикает, подходит ко мне.
– Ну и? Чего ждем? Первое испытание уже началось. Мне совершенно непонятна ваша безынициативность. Предлагайте. Лучший рецепт принесет одному из вас победу. – Он идет ко второму пленнику. – Победитель вдобавок к выигранному баллу и гирьке получит восхитительно прожаренный кусок мяса. – Он возвращается ко мне. – Артур, начнем с вас.
Этот урод знает мое имя?
– Что, удивлены? Да, я вас прекрасно знаю. Мы с вами знакомы. Сахаров Артур Иосифович, серый кардинал местной журналистики. Или, точнее сказать, местный серый лицемер. Хо-хо, не надо так на меня смотреть. Что? Думали, я один из тех глупцов, которые свято верят в вашу так называемую «высокую мораль»? Поднимем животрепещущие темы, напишем душещипательный репортаж, направим взор общественности туда, куда выгодно притворному автору. Весомо? Все верно?
Кто он? Чем я успел его обидеть? Мои статьи всегда выходят анонимно, я даже псевдоним не использую. Готовлю текст с иллюстрациями и передаю другим журналистам. Конкурент? Но я же ни с кем не конкурирую.
– Арт, я развяжу вам рот.
Он разрезает ткань, и я наконец-то могу сомкнуть челюсть.
– Расф… Равефы, – пытаюсь сказать, чтобы он развязал мне руки. Я их совсем не чувствую. Пытаюсь сказать, но пересохший рот не справляется.
– Сейчас, – он уходит и возвращается с бутылкой воды. – Нужно попить, иначе разговор не получится. – Он стоит с бутылкой и смотрит на меня. – Дать глоток?
Я киваю.
– Что? Не слышу.
– Д-да.
– Что да?
– Дафь гватох.
– Ха-ха-ха. Арт, вы так забавно говорите. Как всегда, вы говорите одно, а подразумеваете другое. Эх. Журналисты… Наверное, хотели сказать, что вам нужно дать глоток воды?
– Фа.
– Что?
– Фа!
– Секундочку. Дам вам попить, а то не понятно, что вы говорите.
Он откручивает пробку, наклоняется, насыпает в бутылку песок, встряхивает и, пока муть не осела, предлагает попить.
И я пью. Мне плевать, что в бутылке, вода с песком или моча с цианидом, жажда заставляет делать глоток за глотком.
– Хватит, Арт. Вы чего? Так всю воду выпьете. – Он забирает бутылку.
– Кто ты? Зачем я? Отпусти, пожалуйста. Что я тебе сделал? – говорю я, пережевывая песок.
– Хм. Сколько лишних слов. Мой вопрос был, что вы знаете о маринаде, а вы болтаете не по теме. Итак, какой будет ваш ответ?
– Развяжи руки. Обещаю, я не нападу и не стану сопротивляться. Проси что угодно. Развяжи, а?
– Это и есть ваш рецепт? Сейчас противник предложит всего лишь посолить мясо и одержит победу…
– Слышишь? Развяжи, как человека прошу. Я их по плечи не чувствую, пойми. Пальцы черные.
– Что ж. Ваш ответ принят.
– Урод! Пожалуйста. Раз-вяжи! Сволочь, вернись!
Он включает приемник на полную громкость и, не обращая внимания на мои крики, направляется ко второму пленнику. Чувствую, как содрогается конструкция, наверное, пленник пытается вырваться. Прислушиваюсь, но не слышу, о чем они говорят. Спустя несколько минут псих возвращается ко мне. Его лицо и халат мокрые и испачканы песком. Наверное, второй пленник набрал в рот воды и выплюнул больному в рожу.
Стоит, смотрит на меня и лыбится, сволочь.
– Неожиданный поворот, – он перекрикивает музыку. – Арт, ваш оппонент сдался, так сказать, без боя. Но тем не менее не могу объявить вас победителем первого раунда, так как фактически рецепт приготовления блюда не был назван.
– Что ты плетешь?
– Арт, будете грубить?
– Просто развяжи. Клянусь, я не попытаюсь бежать. Умоляю. Хочешь, можешь избить меня, можешь убить, только разреши поменять положение тела. Слышишь? Свяжи в любом другом положении…
– Так-так. Раз победителя у нас нет, будем готовить по моему изысканному…
– Урод, я тебя убью! Обещаю! Только выберусь, тварь!
– Арт, вы чего? Как грубо. – Он вставляет кляп мне в рот. – Арт, не хотите вежливо беседовать, так бы и сказали. Зачем скандалить? Тогда просто слушайте. – Он захихикал.
