От мысли, что с теткой что-то может случиться, стало противно, тоскливо.

Он докурил сигарету, бросил окурок в траву. Запер соседский дом и отправился к своему. Спать не хотелось. Он открыл рабочий ноутбук и, к собственному удивлению, к утру успел сделать все то, что намечал себе на неделю.

– К Киямовым пытались залезть, – поделился Глеб с теткой, когда родственница принялась кормить его завтраком. – Я вора спугнул.

Нина Михайловна, держа в руках чайник, строго на него уставилась.

– Я у Киямовых ночевал, – объяснил Глеб.

Тетка поставила чайник, молча ушла в комнату, через минуту вернулась, держа в руках газовый баллончик.

– Ничего себе! – поразился Глеб. – Откуда это у тебя?

– Из магазина, – фыркнула тетка и тяжело вздохнула. – Ты безоружный решил одолеть бандита?

Глеб виновато улыбнулся.

Тетя от его ночных похождений заметно расстроилась.

– Позвони Ивану, – помолчав, недовольно посоветовала она.

– Позвоню, – кивнул Глеб.

Иван с ним разговаривать не стал, проворчал:

– Освобожусь, наберу, – и отключился.

Глебу хотелось сделать еще один звонок. Он, отодвинув пустую тарелку, встал из-за стола, вышел в сад, потом за калитку и направился к лесу, доставая телефон.

Лера ответила сразу, словно ждала его звонка.

– Ты просила позвонить, если к Анфисе в дом кто-нибудь полезет, – напомнил он. – Ночью кто-то пытался туда проникнуть.

– Ой, как хорошо! – выдохнула Лера.

– Что же в этом хорошего? – не понял он и отчего-то улыбнулся.

– Так… Не важно. Извините, я не могу сейчас разговаривать. Я на похоронах.

Сегодня Анфисины похороны, вспомнил Глеб, убирая телефон в карман. Бродить по лесу расхотелось, он вернулся в дом и снова сел за компьютер.

Иван появился через пару часов. Лицо у участкового было усталое и злое.

– Труп нашли, – недовольно поведал он. – Огнестрел. Молодой мужик, на вид лет тридцать. У леса тело нашли, не доезжая до большой развилки.

Большой развилкой называли транспортную развязку, где от главной трассы отделялись боковые дороги.

– Разве это твой район? – удивился Глеб.

Развилка находилась километрах в пятнадцати.

– Не мой, – мрачно подтвердил Иван и зло скривился. – Парня застрелили из того же пистолета, что и Анфису.

Услышанное Глебу сильно не понравилось. Следовало пожалеть незнакомого парня, но он испытал совсем другое чувство.

Ему стало страшно за испуганную девушку, которая скрывает от Глеба что-то важное и, вполне вероятно, опасное.

* * *

В том, что Петр подыщет вместо умершего начальника цеха другого, Борис не сомневался, но совсем избавиться от беспокойства не мог. Завод находился в прямом его подчинении, и возможные сбои в производстве списать будет не на кого.

– Петр, ну что там? – позвонил Борис заместителю.

– Здесь полиция, – тихо ответил Петр. – Я перезвоню.

– Подожди! – В груди противно заныло. – Какая полиция? При чем здесь полиция?

Почему Анфиса держала копию договоров? Зачем?

– Борь, я перезвоню, – разговаривать Петру не хотелось. – Николаич отравился. Полиция тут всех расспрашивает.

Борис бросил трубку, встал из-за стола, отшвырнув кресло, быстро прошелся по кабинету. Несколько раз сказал себе, что смерть старого алкаша не может иметь отношения к заводским делам. И убийство Анфисы тоже. Приборы изготавливаются четко по технологическим маршрутам и вовремя поставляются заказчикам. В этом нет и не может быть никакого криминала.

Он снова подошел к столу, но садиться не стал, вздохнул и позвонил в секретарскую. Ответил ему незнакомый голос.

– Я поехал на завод, – бросил Борис.

Секретарши отправились на кладбище, вместо них Петр посадил одну из бухгалтерш, вспомнил Борис. О похоронах он подумал равнодушно. Анфиса так измучила его за последнее время, что все, что было с ней связано, вызывало только злость и сожаление.

Какого черта он с ней связался?.. Она была ему совершенно не нужна.

Когда он приехал на завод, полицейские уже ушли.

Злой, уставший Петр вместе с унылой теткой просматривал листы со схемами. Фамилию тетки Борис не помнил, имя тоже.

Увидев его, Петр поднялся, вышел в коридор.

– Отравился Сергей Николаич. Пришел вечером домой выпивши, заснул и не проснулся.

– Некачественное спиртное?

Слава богу, что не от выстрела погиб, как Анфиса.

– Кто ж его знает! – пожал Петр плечами.

– Наши зарплаты позволяют покупать нормальную водку, – заметил Борис.

Петр опять пожал плечами и зло сказал:

– Николаич не был алкоголиком! Выпить любил, но…

– Да я не спорю.

– Он был отличным инженером! Редким.

Борис и с этим не спорил.

– Петр… – Ему хотелось удостовериться в другом. – Не могли Николаича отравить из-за наших приборов?

– Не понял! – опешил Петр.

– Ну… Анфиса скопировала договор. Для чего-то она это сделала? Что может быть нечисто с производством?

– Ничего не может быть! Каждый прибор на контроле. – Петр зло дернул щекой и поморщился. – Слушай, я устал. Поеду домой. Ты как?

– Задержусь немного, – решил Борис. – Побеседую со здешними.

Разговор «со здешними» ничего не прибавил. Заместительница Николаича, имя которой Борис так и не вспомнил, повторяла все то, что говорил ему накануне начальник цеха.

Когда Борис спустился к заводской стоянке, машины Петра уже не было. Поток в город стал пожиже, до ресторана у поворота к Анфисиной даче Борис доехал быстро. Задерживаться здесь было незачем, но он остановился.

Тем вечером, когда Анфисы не стало, он пробыл в ресторане долго. Сидел там и мечтал ее убить.

Борис вышел из машины, решив, что перекусить все-таки стоит. Пообедать днем он не успел.

На крыльцо вышел охранник, закурил.

Борис сделал пару шагов и остановился, внезапно передумав заходить в заведение. Ресторан напоминал об Анфисе, а она была последней, о ком ему хотелось бы думать.

Выстрел прозвучал громко и резко. Охранник дернулся, испуганно посмотрел на Бориса.

На стоянке никого, кроме него, не было.

Стреляли в меня, с равнодушным изумлением подумал Борис и удивился, что страха не было.

Стреляли из подступающего к трассе леса. Подбежавший охранник оторопело оглядывался.