На похоронах все происходило так, как Петр и предполагал. Он произнес печальные слова о том, с какой теплотой все коллеги будут вспоминать Анфису, выразил соболезнования ее матери, надеясь, что слова звучат искренне, сунул несчастной женщине конверт с деньгами.

Лера, стоящая рядом с незнакомыми девушками, наверное, школьными подругами, плакала. Как ни странно, с влажными глазами стояли и две отправившиеся на похороны секретарши. Этому Петр искренне удивился, Анфиса девушек не щадила, выговаривала им за каждый промах, Петр сам это несколько раз слышал.

В телефон он заглянул, выходя из морга. Пропущенных входящих было несколько. Никому из звонивших Петр перезванивать не собирался, но убрать телефон не успел, на экране высветился новый вызов.

– Алло, – тихо ответил Петр незнакомому абоненту и отошел в сторонку.

– Петр Геннадьевич, здравствуйте, – быстро заговорил женский голос. – Это Людмила Дементьева с завода.

Дементьеву он недавно сделал заместителем начальника цеха. Только потому, что больше назначать оказалось некого. Тетке было под пятьдесят, она работала на заводе с незапамятных времен и умела только хорошо распределять работу между монтажницами. Большего от нее не требовалось, со всем остальным отлично справлялся начальник цеха.

– Сергей Николаевич умер.

– О господи! – поразился Петр.

– Он сегодня на работу не пришел. А потом жена позвонила и сказала, что он умер.

Петр посмотрел на собирающихся у автобусов людей и решил:

– Я сейчас приеду.

Смерть начальника цеха была настоящим ударом. Дементьева не потянет, а любому новому специалисту требовалось время, чтобы войти в курс дела. Смены начальник себе не вырастил. Впрочем, едва ли он собирался умирать, не дожив до шестидесяти.

В автобус начали входить люди. Петр быстро подошел к Лере, взял ее за плечо и тихо сказал в ухо:

– Мне нужно уехать.

Она кивнула. Стоявшие рядом секретарши посмотрели на них с изумлением.

Петру захотелось наклониться и поцеловать Леру. И потому что просто хотелось ее поцеловать, и потому что очень забавно было наблюдать за секретаршами.

Он не стал этого делать. Отошел от толпы и направился к своей машине.

Отныне мотаться на завод придется почти ежедневно. Теперь, кроме Петра, наладить производство некому.

Тронув машину, Петр снова ее остановил и позвонил Борису.

– Борь, ты в курсе, что Сергей Николаевич умер?

К моргу тянулись люди с букетами. Чтобы на них не смотреть, Петр отвернулся.

– Какой?.. Что?! – опешил Борис. – Ч-черт…

– Мне сейчас его заместительница позвонила.

– Я только вчера с ним разговаривал… – Голос у Борьки сделался жалобным.

– Я тоже только вчера с ним разговаривал! – отрезал Петр.

Борис отчего-то сейчас раздражал больше, чем обычно.

– Я на завод. Пока! – Петр бросил телефон на соседнее сиденье и наконец отъехал от морга.

Повезло, добрался быстро. На заводе никто не работал, что неудивительно. Дементьева и монтажницы, собравшиеся у ее стола, наперебой причитали. Когда он вошел в цех, женщины тихо разбрелись по рабочим местам, а Дементьева, достав из кармана рабочего халата носовой платок, промокнула глаза.

– Некролог нужно повесить, – напомнил Петр.

– Сделаем, сделаем, – закивала Дементьева.

Могла бы и сама додуматься. Нужно срочно найти нормального специалиста и уволить эту дуру.

– Давайте посмотрим карты маршрутов. – Петр, подвинув стул, уселся рядом с ней.

Смерть Сергея Николаевича удар сильный, но приборы выпускать надо.

– Сейчас, сейчас. – Дементьева полезла в стол, достала пачку листов со схемами.

Когда она наклонила голову, стало заметно, какие редкие у нее волосы. Петр тетку пожалел.

Еще у нее были водянистые светлые глаза и густо накрашенные короткие ресницы. И в дополнение – розовая помада на губах.

На завод приезжают иностранцы, нужно поскорее убрать это страшилище.

На столе у нее зазвонил внутренний телефон. Дементьева с испугом на него посмотрела, потом перевела взгляд на Петра.

Дура. Клиническая.

– Ответьте, – вздохнул Петр.

Она испуганно сняла трубку, немного послушала и прошептала, уставившись на Петра:

– Там полиция у проходной. Насчет Сергея Николаича.

– Пусть пропустят, – велел Петр и запоздало удивился. – А при чем здесь полиция? Николаич что, не сам умер?

* * *

Ночь у Глеба выдалась бурная. Иван вечером не появился, и Глеб, поразмышляв, отправился ночевать в соседский дом один. Выглядело все это глупо и по-мальчишески, но любопытство пересилило.

Злоумышленник появился в первом часу. Окна в теткином доме уже погасли, а в двух других ближайших домах они даже не зажигались, соседи приезжали только на выходные, да и то не всегда.

Глеб улегся на чужой диван и стал смотреть в потолок. Включить телефон и почитать что-нибудь в интернете не рискнул, опасался, что ночной гость увидит отсвет экрана.

То ли он задремал, то ли просто оказался плохим сторожем. Шаги он расслышал, когда человек был уже под окнами. Хрустнула ветка, потом что-то тихо стукнуло.

Глеб рванулся с дивана, зацепил стул, отшвырнул его и бросился к двери. О том, чтобы хоть как-то вооружиться, он заранее не подумал и запоздало об этом пожалел.

Злоумышленник его услышал, черная тень была уже у калитки. Та стукнула. Когда Глеб подбежал, улица уже пустовала. Тишина стояла абсолютная, скрыться на машине ночной вор не пытался. Либо притаился за ближайшими деревьями, либо это кто-то свой, из деревни.

Глеб вернулся к дому, сел на крыльцо, закурил. Ступени были старые, облупленные. Их давно следовало заменить.

Соседка Таисия содержала дом в порядке. А у Анфисы, как у большинства городских жителей, до дома руки не доходили.

Глеб тоже не стал бы заниматься теткиным домом, если бы с его родственницей, не дай бог, что-нибудь случилось. Скорее всего он вообще сюда не приезжал бы.