Пауза была глубокой. Возразить Цинку в общем-то было нечем. Хотя про себя он помнил, что у Рима было только четыре бойца, а у него пять. Фифу, разумеется, считать как бойца просто невозможно. В словах Разумовского был определенный резон, и пускай Константину это не нравилось, но и отрицать это было глупо.

Цинк еще минуту поразмышлял. Получается, Рим оказался более удачливым, чем он сам. И вот вроде особых заслуг его нет, скорее, некоторая доза везения, но и переть против фактов… Как и многие военные, в чем-то Цинк был фаталистом. Потому он нехотя кивнул и ответил:

— Черт с тобой, господин капитан. Спорить не стану, а жизнь все по своим местам расставит.

О решении объявили бойцам, и раздраженный Цинк рявкнул на недовольно сморщившегося и провывшего «да ну-у-у…» Орка:

— Наряд вне очереди!

— За чтооо?! — взвыл тот.

— За отсутствие энтузиазма, твою мать… Спроси, откуда воду таскают, и вперед. Помыться нужно и в божий вид себя привести. Вопросы?

Когда Цинк злился, даже Орк не решался выделываться. Он прекрасно знал, что командир и в морду сунет, не обломается. На опыте знал.

Так что первый день в доме купца прошел довольно спокойно. Фифа в своей кошмарной юбке отправилась с Быком и Котом на местный рынок купить продукты. Попутно выяснили, что дрова для команды придется покупать самостоятельно:

— Сеньор Ко-ман-тир, — похоже, Хосе считал слово «командир» собственным именем Рима, — вы же понимаете, что кормить я вас не могу: моя кухарка не справится. Конечно, я посчитал арендную плату за комнаты с тем, что готовить себе вы будете сами.

Пришлось согласиться, что в словах купца был резон. Потому, разделив деньги на три части, Рим одну выдал Цинку, одну оставил себе, а последнюю вручил Быку.

— Вась, ты там присмотри, чтобы не шиковала она. Кто знает, на сколько нам хватит, когда следующие будут и… Да ладно, что я тебя поучаю? Сам все понимаешь.

Глава 11

Василий, Кот и Фифа двинулись к двери, и тут Рим щелкнул пальцами и сказал:

— Стоп!

— Что, командир? — удивился Бык.

— До ухода сдайте на общак все свои личные вещи. Надо посмотреть, что у нас вообще на толпу есть, чем владеем, и с чего можно хоть какую-то пользу извлечь. Лишнее вернем.

Фифа недовольно фыркнула, чуть помялась, а потом, дерзко глядя командиру в глаза, спросила:

— Тампоны тоже сдавать?

Бык посмотрел на нее, как на дурочку, с сожалением и очень мягко, пояснил:

— Анжела, тампоны — стерильные, когда пулевые раны как раз ими очень удобно в теле дырки затыкать, чтобы кровь остановить. Понимаешь? Конечно, как командир решит, но мне кажется, стоит сдать.

Обозленная Фифа потопала наверх. Осмотр вещей Рим решил проводить в большой комнате, на глазах у всех, чтобы дурных мыслей не возникало. Потому, подхватив небольшие личные рюкзаки ушедшей на рынок троицы на плечо, двинулся было туда, но потом сообразил.

— Слушай, Цинк, нам срочно нужны крестики. У тебя шмотка монашеская есть, может, прогуляешься, купишь на всю компанию? Да, только сперва рюкзак свой личный отдай.

Цинк небрежно махнул рукой и ответил:

— Да не вопрос, командир. А рюкзак ты и сам распотрошишь, чай не маленький, справишься. Лучше, давай порешаем, кого мне взять-то с собой? — похоже, Цинк даже обрадовался возможности побродить по городу и лишний раз осмотреться. — Только знаешь, Рим, мне кажется, что монашескую шмотку-то и не стоит светить. Схожу в обычном комуфле. Если эта шальная тетка с кухни увидит и поймет, что я не настоящий монах… Ну, ты сам понимаешь…

Рим тяжело вздохнул. Эта, и еще сотня мелочей, из-за которых они будут прокалываться, тревожили его. Слишком уж они отличаются от местных. И пока не пройдет время, надо, чтобы все следили за всеми, поправляя косяки и отмечая несовпадения. Он благодарно кивнул Цинку, соглашаясь:

— Да кого хочешь бери.

— Ну, я думаю, Дзю. Только, кэп, может попросить купца с нами сходить? Все же он местный.

Хосе немного удивился и попытался объяснить, что лучше идти в субботу: больше народу будет, будет торжественная литургия.

— Это праздник? Или чо?

— В этот день отмечают Взятие Пресвятой Девы Марии в небесную славу! — торжественно пояснил сеньор Помидор.

— Нет, почтенный… — Цинк морщился, и слова подбирал медленно и старательно. — Лучше мы сходим сейчас. Будет возможность, мы обязательно посетим этот чудный праздник. Но я чувствую себя беззащитным, не имея этого священного амулета. Я даже завидую вам, сеньор Варгас, что ваши святые отцы так пекутся о своей пастве. Наши, к сожалению, не додумались.

Если сеньор Хосе и испытывал какие-то сомнения по поводу вероисповедания чужаков, то все эти сомнения он оставил при себе. Тянутся люди под руки святой матери церкви? Ну и прекрасно! Он охотно поможет им такой мелочью. А ему, глядишь, это богоугодное дело, зачтется впоследствии.

Рим зашел в общую спальню и внимательно осмотрел бойцов. Скрип и Задрот, что-то ковыряли в одном из ноутов. Солнечные очки обоих лежали на спальнике рядом. Рим заметил, что подключены к машинке они вместе, и потому сидят молча, с закрытыми глазами. Остальные четверо дремали, Чук даже похрапывал.

Разумовский подумал о том, что когда здесь соберутся восемь человек и начнут храпеть на разные лады… Короче, надо думать о том, чтобы устроить пристойные условия проживания хотя бы для начала. Андрей бросил рюкзаки на небольшом свободном пятачке посреди комнаты, садиться не стал, но скомандовал:

— Мужики, сдаем личные вещи.

Скрип и Задрот даже не шевельнулись, похоже, просто не слышали. Зато остальные подскочили. Разумовский пояснил:

— Личные вещи достаем. Смотрим, что-то заберем в общак, что-то разделим, остальное отдадим.

Не дожидаясь, пока они сообразят окончательно, он начал по очереди расстегивать рюкзаки, и вываливать все шмотки полностью прямо себе под ноги. Закончив, подбодрил бойцов:

— Я сейчас вернусь, а вы потрошите пока свои закрома. Чук, толкни этих, — он кивнул в сторону «синеглазок» и вышел.

Спускаясь со второго этажа по лестнице и неся в комнату рюкзак со своим барахлом, Рим думал: «Знал бы, что так вляпаюсь, хоть бы зеркал, что ли, купил». Мысленно он потрошил свое барахло, и с сожалением признавал, что кроме зеркальца, вделанного в коробку с одноразовыми бритвами, больше, пожалуй, ничего путного там нет. Ну, не считать же трусы и носки?

Куча барахла посередине комнаты выросла весьма