Шрифт:
Закладка:
– Ты первая дебтера, кто выражает недовольство моей личностью.
– Вам в лицо.
– Ты так думаешь? – Он замолчал и, опустив взгляд на свои носки, пошевелил пальцами ног. – Я был… немного напуган… когда увидел, что тебя нет. Думал, ты ушла навсегда. Наверное, остальные уходили, потому что тоже не могли вынести мой характер.
– Я могу вынести, Магнус, даже самые ужасные ваши черты, – сказала я, шагнув ближе. Он снова встретился со мной взглядом: его глаза были полны надежды, а еще какой-то уверенности и приятного умиротворения. – Но это не значит, что вы можете все время вести себя как капризный ребенок. Я знаю, в душе вы хороший человек. Было бы неплохо время от времени это показывать.
– Я могу быть хорошим. Могу я что-то сделать для тебя?
– Это искренний вопрос?
Он взглянул на меня так, будто я пошутила.
– Да. Я хочу сделать все, чтобы ты больше никогда не уходила.
Я усмехнулась.
– Это было бы почти милое заявление, не будь оно столь эгоистичным.
– Ты незаменима, Андромеда. Надеюсь, ты об этом знаешь.
– Скажите мне об этом – и я узнаю.
Магнус замолчал, словно потрясенный таким требованием.
– Ты незаменима. – Он вдруг опустил глаза, потирая лицо и хмуро глядя себе под ноги. – Но я по-прежнему плачу тебе за работу. Так что больше никаких побегов.
– Да, сэр.
– Называя «сэром», ты лишаешь меня жизни. Ты убьешь меня раньше, чем я умру от старости.
– Магнус, – исправилась я.
– Да?
Я прикусила губу, чтобы не засмеяться.
Он уже собрался что-то сказать, но передумал и вместо этого откашлялся. А чуть позже спросил:
– Ты хотя бы скучала по мне?
Я почувствовала стук сердца в своем горле. Так странно – ощущать одновременно удовольствие и тошноту.
– Не слишком.
Он выгнул бровь.
– Жестокая девчонка. И это после всех моих попыток быть милым с тобой.
– Каких, например?
– Я сказал, что ты незаменима, верно? Не говоря уже об испытываемых мной неудобствах, когда я надевал брюки на ходу.
– Вы мой работодатель и по определению должны их носить.
– Я имел в виду… – Он замолчал, на его щеках разлился румянец смущения. Затем он взял мою бутылку тэжа и принялся крутить горлышко в руках. – Да, ты права. Как говорит Эсджей, нам ни к чему судебные иски.
Его реакция была такой… очаровательной. Стоило мне это признать, как мои щеки тоже зарделись, поэтому я быстро задвинула эту мысль подальше и взяла себя в руки.
– Хотите сказать, отсутствие брюк для вас постоянная проблема?
– Один раз не считается постоянным. – Он откупорил бутылку и тут же отпрянул, не успев поднести ее к губам. – Боже! Этот апельсиновый сок протух.
– Это медовое вино, – пояснила я и, забрав у него бутылку, прижала ее к себе. Магнус закашлялся, а после содрогнулся от рвотного позыва, словно кот, подавившийся комком шерсти. Я закатила глаза. – Вот что бывает, когда берешь чужое без спроса.
– Отвратительно. – Он с усилием сглотнул. – Я уже от одного только запаха слегка опьянел.
– Ой, перестаньте. Алкоголь действует по-другому. – Я взяла его за руку, чтобы проводить до двери. В ответ он положил свою ладонь поверх моей – тепло и жизнь оставили на моей коже успокаивающий след. – Если не возражаете, я хотела бы немного отдохнуть.
– Конечно, Андромеда, – произнес он, похлопав меня по руке, – все что пожелаешь.
Я посмотрела на него, вскинув брови.
– Благодарность?
Он вышел в коридор.
– Может быть, поужинаем вместе? Через несколько часов, когда ты проснешься?
Я кивнула.
Магнус прислонился к дверному косяку, барабаня по нему пальцами, затем глубоко вздохнул и посмотрел на меня.
– Я правда… очень рад, что ты вернулась.
И с этими словами он ушел – как обычно, настолько быстро, что я не успела ответить. Странный юноша. Странный, непростой… забавный… временами милый… и совершенно очаровательный.
Мои щеки вновь запылали, только на этот раз я не стала этому противиться, даже если кто-то увидел бы меня.
– Я тоже рада, что вернулась, – крикнула я в сторону распахнутой двери его спальни, после чего закрыла свою и отправилась спать.
Из сна меня вырвал стук в дверь. Открыв ее, я обнаружила на пороге приветливо улыбающуюся Сабу с изысканной коробкой в руках.
– Привет, Саба, – поздоровалась я, почесывая голову. – Очень надеюсь, что там шоколадные конфеты.
Она вскинула брови, как бы говоря: «А я очень надеюсь, что вы шутите», и подняла крышку: внутри оказались всевозможные бутылочки, баночки, крема и масла.
Я разинула рот. А потом издала звук, который не слышала от себя уже очень давно.
Радостный визг маленького ребенка.
– Это все твои? – спросила я, не в силах скрыть нетерпение.
Саба покачала головой, ее улыбка сделалась шире.
– Мои? – удивилась я, хотя уже и так знала ответ… Никак не могла поверить. Но знала.
Саба подтолкнула ко мне коробку, побуждая взять ее, хотя меня даже не нужно было уговаривать. Я торопливо положила ее на кровать, чтобы перебрать косметику. Мыло, лосьоны, скрабы. Масла, которые до этой работы я могла бы себе позволить, только копив деньги несколько месяцев. Я даже и не мечтала когда-нибудь прикоснуться к этим пузырькам, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться их содержимым.
Девушка опустила на пол маленькую деревянную кадушку и поставила воду греться на огонь. Затем стала распускать мои волосы, параллельно разглядывая их. Она достала из коробки с маслами серебряные ножницы и показала мне.
– Да, спасибо, – сказала я. – Уверена, моим волосам очень нужна стрижка.
Саба сжала мои плечи, взяла расческу и принялась за работу. Я сидела молча, а в моей памяти всплывали воспоминания.
– В последний раз мне стригли волосы, – заговорила я, – в начале моего обучения на дебтеру. Тогда Джемберу пришлось их мне сбрить. Наверное, священники боялись подцепить вшей.
Особенно мне запомнилось, как я плакала в переулке за церковью, пока Джембер сидел у меня за спиной с опасной бритвой в руках. Не потому, что мне было больно или я очень не хотела расставаться с волосами, а потому, что это нужно было сделать, – потому что несколько мужчин, которые меня даже не знали, беспокоились, что я могу принести в церковь вшей.
Они считали меня грязной.