Она остановилась в арке, чтобы сказать это. А потом– вспыхнула, и далеко не в переносном смысле.

Вернее, сначала осветилось пространство за её спиной, все, сверху донизу, но не как от ламп или вдруг взошедшего солнца, а словно кто-то вдруг зажег фонарь. Яркий. С обычным пламенем, которое подрагивает от малейшего дуновения.

И он не остался на месте, этот фонарщик, а быстро двинулся к арочному проему вместе со своим светом. Туда, откуда обернулась девчонка, прощаясь со мной до утра.

Она так и так должна была стать преградой на его пути, и свет, действительно, не прошел дальше. Весь, до капли, влился в неё, наполнил до краев, превращая в одну большую и очень короткую вспышку.

По глазам резкая смена освещения ударила, как ей и положено, дезориентируя, а когда я проморгался, вокруг снова было сумеречно и спокойно, только теперь уже совершенно безлюдно.

Часть 4

Задремал все-таки? Хотя это как раз неудивительно: привычный рефлекс на темноту за окном. И грезился мне странный разговор с девочкой, озабоченной вопросами ухода из жизни… М-да, не самый лучший выбор среди возможных сновидений. Гораздо приятнее было бы заполучить кое-что другое. И совсем не во сне.

А действительно, почему бы и нет? Не теряю ведь ровным счетом ничего. Или получу согласие и все связанные с ним приятности, или просто– получу. По балде, что тоже будет полезно. По крайней мере, развеет иллюзии, которыми я себя тешу последнее время.

Весь вопрос в том, куда пойти, куда податься. Судя по виду снаружи, пингвины с перепланировкой постарались на славу, а вот план эвакуации нигде не повесили. Можно предположить, что новых жилых отсеков– три, и ошибусь я только в двух случаях, но… Нет, как-то неудобно вламываться посреди ночи в женские спальни. Тем более, что колобки явно будут довольны таким поворотом дел.

Послушаться предков с их "утро вчера мудренее"? Пожалуй. С рассветом что-нибудь да решится. Например, буря стихнет, и гости отбудут восвояси, на свои островки. Тогда и гадать не придется.

Да, точно! Так и сделаю. Повернусь обратно на спину, закрою глаза и…

– Господин комендант?

А вот это нечестно. Я ещё морально не готов к сну с очередными разговорами.

– Господин комендант!

Она не рискнула до меня дотронуться, зато нависла сверху, дыша, как после пробежки.

С колобком можно было притворяться спящим, но с воспитательницей…

– Что вам угодно, сударыня?

– О, господин комендант, вы не спите, какое счастье!

Определенно, взволнована. Подопечные что-то натворили? Так с этим не ко мне надо, а к черно-белым домоправителям.

– Сударыня?

– Простите великодушно, что обращаюсь к вам в столь неурочный час…

Ещё и дрожит? Похоже, напугана не на шутку.

– Что-то случилось?

– Это все моя вина, господин комендант, только моя, и вы вправе…

Да какие, к черту, права? Если вам нравится играть в чинопочитание, играйте на здоровье. Меня-то зачем заставлять? Я люблю ситуации простые и понятные.

– Сударыня, скажите толком, что стряслось?

– Ах, господин комендант!

Пришлось встать и посмотреть на неё сверху вниз. Строго и сурово. Как ни странно, это подействовало: воспитательница мигом выровняла дыхание.

– Билли пропала.

Что-то мне это напоминает.

– А Дилли и Вилли на месте?

– О, слава богу, с остальными девочками все в по…

Скороговорка оборвалась так же неожиданно, как и началась.

– Сударыня?

– Ваша осведомленность заставляет предположить, что нынешние события…– Меня вдруг схватили за руку и горячо зашептали прямо в середину ладони:– Я ни в коем случае не хотела нарушать ваши планы, господин комендант! Простите великодушно! Я смиренно приму любые наказания за свою провинность и…

Дурдом. То есть, дом, полный дур. Знакомьтесь: экспонат второй, предмет помешательства– теория мирового заговора.

Ну и как с ней быть? Погладить по голове, приголубить и пожалеть? Боюсь, такой номер не пройдет. По крайней мере, на базе не проходил. А если меня и тут воспринимают, как там… Вернее, не меня, а приписанную мне должность…

Да, с волками жить, по-волчьи выть, никуда не денешься.

– Отставить домыслы! Рапортуйте четко и по существу.

Вышколенные они, все же. Наверное, с детства тренируются. Всего-то надо было, что прикрикнуть, и результат налицо: ахи-вздохи-лобызания прекратились в два счета.

– Вверенная моим заботам наследная леди Биил Дор-Даман отсутствует по месту предписанной дислокации!

Наверное, заблудилась, когда возвращалась. Задумалась над моими словами и…

Так это все-таки не было сном?

– Как давно она ушла из апартаментов?

– Не менее получаса назад.

Точно. Разговор у нас, значит, состоялся вполне всамделишный. А вот его окончание…

– Вы искали по дому? Может, ей просто не спится. А прогулки от бессонницы очень даже помогают.

– Если господин комендант позволит сказать…

– Да?

– Я осмелилась нарушить ваше уединение именно для того, чтобы попросить о содействии.

Ясно. Я должен оторвать задницу от кушетки и ползти на поиски. В принципе, ничего страшного, конечно, но… В век всеобщей информатизации напрягать ноги по пустякам? Что-то тут не сходится.

– Сударыня, а почему бы вам не воспользоваться обычными средствами? Вы ведь можете просканировать местность? Если на это требуется моё разрешение, то оно у вас есть.

– Господин комендант изволит шутить?

– Вовсе не… Ну разве что немного.

Хваленое инфо-поле не работает? Любопытно. Неужели тоже из-за бури? Тогда точно я виноват, опять и снова. И самое малое, что могу сделать, это взять и пойти искать укатившегося куда-то колобка.

* * *

Опасения насчет изменений в архитектуре оправдались сразу же, едва я покинул гостиную: от порога прямо вверх уходила лестница, скрученная не хуже той, что вела на балкон.

С воспитательницей мы договорились о разделении обязанностей в соотношении один к трем. Она ещё раз обшаривает свои апартаменты и заглядывает в места общего пользования снаружи, я навещаю двух оставшихся гостий. Потому как, мне можно это делать, а ей почему-то нельзя. Оставалось только надеяться, что старуха и мышка считают примерно так же и не устроят по поводу моего визита эль шкандаль на весь дом, а может, и за его пределами.

Нет, я вовсе не стеснялся. И не боялся. Но вбитая в сознание с младых ногтей установка о благопристойном поведении и произведении хорошего впечатления, по правде говоря, до этого момента работавшая с изрядными перерывами, решила вдруг о себе напомнить.

Мысль, конечно, была глупой до чертиков. Изначально. Представлять, что женщина, о которой я не знаю ничего, кроме её тела, примет ухаживания эволюционно отсталого туземца… Это даже не глупость и не тупость. Самонадеянный идиотизм.

Но так твердила только одна половина мозга.