сохраняющееся мужское предубеждение в этой области нельзя объяснить только анатомическими половыми различиями, влияющими на доступность, – пишут авторы. – Скорее оно отражает устойчивые представления о доминирующей роли самцов в сексе и неизменности женских гениталий».

Влагалища и правда кое-чего лишены. Но не красоты, силы или энергии, а знаний, данных и любопытства. «Пониманию эволюции половых органов, – заключили авторы, – мешает устаревшее предубеждение одного пола».

Иначе говоря, ученые так и не выяснили, что именно происходит во всех этих влагалищах.

* * *

В марте 2013 года Бреннан находилась в своем кабинете в Массачусетском университете в Амхерсте, проверяя ежедневные оповещения агрегатора новостей на тему утиных гениталий. Неожиданно выскочила статья консервативного сайта CNN News, который описывал свою миссию как противодействие «либеральной предвзятости» в СМИ. Они выявили, по их мнению, пустейшую трату денег налогоплательщиков: грант Национального научного фонда на сумму 384 949 долларов Йельскому университету на исследование утиных пенисов.

Сначала Бреннан не обратила на это внимания. Но вскоре ей пришлось действовать: заголовок мелькал в каждой газете, на каждом сайте. «Это часть плана президента Обамы по стимулированию экономики и лишь один из примеров того, как решения о расходовании средств приводят к огромному долгу и дефициту», – заявила в эфире ведущая новостей на канале Fox Шеннон Брим[197]. На сайте канала разместили опрос: «Было ли исследование “Утиный пенис” целесообразным расходом денег налогоплательщиков?» (Самый популярный ответ: «Нет, что за шарлатанство!») Вскоре издание Mother Jones окрестило этот ураган в СМИ «Дакпенисгэйт»[198], [199].

Бреннан была ошеломлена тем, что ее работу вырвали из контекста. «Это был худший период за всю мою научную карьеру, – вспоминает она. – Хотелось спрятаться под столом и больше никогда не высовываться». В конце концов она решила, что не может бездействовать: ей нужно вступить в обсуждение и проинформировать общественность. Вопреки советам коллег она написала статью в журнале Slate, где отстаивала ценность фундаментальной науки. «Гениталии, дорогие читатели, – то самое место, где теория проверяется на практике в эволюционном плане, – объясняла она. – Лучшего места не найти, чтобы полностью понять, почему одни особи более успешны в деле размножения, чем другие»[200].

Произведя сенсацию с утиными гениталиями, она поставила себе цель переосмыслить женское начало и убедить других ученых, что влагалища вместе с их принадлежностями так же интересны и достойны изучения, как и пенисы. «Вся моя карьера строится именно на этом», – признается она. Это означало расширение сферы ее деятельности за пределы отряда птичьих – одного из самых ярких примеров коэволюции половых органов. Она начала изучать весь остальной животный мир. Недавно она углубилась в тайны двойных влагалищ змей, которые соответствуют двойным членам самца. Чтобы понять форму влагалища, она вводила туда стоматологический силикон, дожидалась его затвердевания и зубочисткой вытаскивала получившийся слепок. «Рейчел, я делаю вагинальные леденцы, – заявила она, склонившись над мертвой змеей в своей лаборатории. – Вот до чего меня довели»[201].

В 2015 году случайность свела Бреннан с доктором Дарой Орбах, канадской аспиранткой, изучавшей половую анатомию дельфинов-афалин. Они познакомились на конференции по биологии, где Бреннан выступала с докладом о важности коэволюции половых органов в рамках симпозиума по разнообразию пенисов[202]. А Орбах изучала странную особенность репродуктивных путей дельфинов, китов и морских свиней: ряд внутренних мясистых крышек, похожих на пучок труб, вели к шейке матки[203]. Они получили название вагинальных складок, и на протяжении десятилетий ученые предполагали, что их главной целью было не допустить попадания в матку морской воды, убивающей сперматозоиды. Но сама по себе эта функция не объясняла обнаруженное ею разнообразие.

Через год Орбах принесла слепки влагалищ в лабораторию Бреннан, и пара занялась сбором китов, дельфинов и морских свиней, умерших по естественным причинам. Они поставили себе цель ответить на вопрос: как выглядит трехмерное изображение вагины морских млекопитающих и как она взаимодействует с пенисом?[204]

За помощью они обратились к доктору Дайане Келли, зоологу из Массачусетского университета, специализирующемуся на гениталиях: она потратила десятилетия на поиск креативных способов придать объем отделенным от тела пенисам и посмотреть, как они помещаются в отсоединенные влагалища[205]. Она придумала гениальную стратегию: чтобы добиться необходимого давления, они использовали миниатюрный пивной бочонок для закачивания физраствора в пенисы, надувая их так, чтобы они помещались в размороженные вагины. Потом они сканировали обе половинки, чтобы составить карты взаимодействия гениталий, и заполняли влагалища силиконом, создавая трехмерные слепки. Форма у дельфинов напоминала большой ребристый фаллоимитатор со штопорообразным наконечником. «Это похоже на науку Франкенштейна», – говорит Бреннан.

У некоторых дельфинов влагалище было спиралевидным, не похожим на утиное, со множеством вагинальных складок. Пенисы же заканчивались хрящевым выростом, напоминающим палец, который, видимо, эволюционировал, чтобы открывать сфинктероподобные крышки и добираться до шейки матки. Они предположили, что, слегка изменив положение тела, самка может повлиять на то, попадет ли сперма самца туда, куда нужно, чтобы достичь матки. «Она не может контролировать, совокупляются ли с ней, но контролирует, осеменяют ее или нет», – объясняет Келли.

В 2018 году в своем исследовании трио объявило, что у китообразных выявлено «беспрецедентное» разнообразие влагалищ[206].

Как оказалось, не только пенисы можно использовать в качестве видовых распознавателей: Орбах, доцент морской биологии в Техасском университете A&M, научилась определять вид животного по простому осмотру влагалища[207], [208]. Киты обладали самым разнообразным набором вариантов среди всех известных нам групп позвоночных.

Препарируя влагалища дельфинов, Бреннан не могла не заметить еще кое-что. «Мы продолжали препарировать вагины, и вдруг я обнаружила огромный клитор», – говорит она. Для нее было логично, что у дельфинов есть хорошо развитый клитор: они спариваются круглый год ради удовольствия и социализации, были замечены мастурбирующими, трущимися о песок, других дельфинов и даже угрей. Но когда она обратилась к литературе, то обнаружила, что эти массивные органы ни разу не описывали, хотя для этого не нужно было лезть из кожи вон[209].

История клитора человека и пренебрежительного отношения к нему в научных кругах была хорошо знакома Бреннан: она рассказывала об этом в своем курсе по эволюции и сексуальному поведению человека и хорошо понимала, с чем имеет дело. Хотя никто не мог утверждать, что ему довелось наблюдать за оргазмом дельфина, она могла уверенно заключить, что его клитор функционировал: он состоял из толстых слоев эректильной ткани и кровеносных сосудов и формой удивительно напоминал человеческий. Вместе с Орбах она приступила к созданию еще одной работы, на этот раз впервые описывая сексуальную анатомию дельфинов. «Если есть влагалище, значит, где-то поблизости находится клитор, – говорит она. – Оставить его без внимания означало упустить шанс».

* * *

Пэтти Бреннан считает эволюцию