— Да. Белл. А что?

— Твоего отца звали Филипп Белл. А маму — Миранда Брэдли.

Он сказал, звали. А не зовут. Он знал. Я прокашлялась и выдавила из себя:

— Верно, но откуда ты это знаешь? — Я никогда даже не упоминал их имена при Кэт.

— Мой отец учился с ними.

Кто-то другой знал их и мог оплакивать их потерю. Как странно обнаружить, что у людей, с которыми я прожила большую часть своей жизни, была жизнь до меня, без меня. На каком-то уровне я это понимала, конечно, понимал, но услышать правду — это совсем другое дело.

— Твой отец учился в этой школе?

Он кивнул.

Теперь у меня появились еще около тысяч вопросов. Проводили ли наши родители время вместе? Были друзьями? Врагами? Говорил ли его отец что-нибудь о моем? Как его отец узнал обо мне… рассказал ли Коул обо мне? Но я не задала ни одного вопроса. Если бы спросила, он бы задал свои вопросы, а я не была готова говорить о том, что произошло летом.

— Мой отец хочет знать…

— Спасибо, что предупредил о своей девушке, — перебила я, давая понять, что наши родители не являются предметом обсуждения. Я не была уверена в своей реакции и не собиралась рисковать. — Мне уже пора идти.

Секунду помолчав, он снова кивнул.

— Хорошо. Но, к сведению, Маккензи не моя девушка.

Я не знала, что ему ответить на это, поэтому вошла в класс. Дайте мне золотую звезду… потому что я не стала оборачиваться, чтобы узнать смотрел ли он еще на меня. Но думаю, все же смотрел, потому что моя шея сзади горела.

* * *

Я без проблем добралась до последнего урока и заставила себя выслушать последнюю лекцию на сегодня, об уравнениях и как правильно их расшифровывать… при этом стараясь не думать о Коуле Холланде. Вперед. Наконец прозвенел звонок… и я с грустью осознала, что не стала умнее.

Кэт весь урок смотрела на меня, двигая бровями, и после звонка схватила меня, прежде чем я успела убежать, и потребовала рассказать в мельчайших подробностях о том, что было между мной и Коулом.

Самозатворничество закончилось, и я думаю, что была рада этому. Мне нужен был совет. Я пересказала разговор дословно, и ее волнение улеглось.

— Ладно, я не знаю, как оценивают крутость и отстой в академии Карвера… о, я не говорила, что в прошлом году мы надрали вам задницу и в футболе, и в баскетболе?.. но здесь, в Ашере, мы считаем это серьезным отстоем.

Я не обиделась. Мне понравилась ее честность.

— Что я должна была сказать?

Она посмотрела на меня и стала говорить шепотом.

— Коул, ты большой сильный зверочеловек. Я знаю, бугимен думает, что ты выпрыгнешь из его шкафа, но думаю, что ты… Эй, ты подслушиваешь наш разговор, Маркус? — крикнула она. — Да, верное решение. Беги.

Я молча моргала. Никогда не смогла бы назвать Коула зверочеловеком.

— На чем я остановилась? — спросила Кэт. — Ладно, забудь. Судя по твоему выражению лица, ты еще не готова к урокам флирта. Давай я просто подниму тебе настроение. Пойдем в кафе "Белла" и выпьем столько латте, что будем писать кофе целую неделю.

Вдруг я услышала пение ангелов.

— Я бы не отказалась.

Она улыбнулась.

— У меня всегда самые лучшие идеи, верно?

На улице было пасмурно. Густые темные облака, казалось, готовы были разорваться в любой момент… кроме одного. Оно было белым и пушистым, идеальным во всех отношениях… и по форме напоминало кролика.

Кровь в моих венах превратилась в лед, заставив резко остановиться. В последний раз, когда видела такое облако, то потеряла всё и всех, кого любила.

Логически я понимала, что облако не определяет мое будущее и даже не предсказывает его, но…

Мир вокруг вдруг начал вращаться. Машина за машиной проносились мимо меня, парковка извивалась и кипела от размытых движений и неясных звуков. Кто-то сигналил. Кто-то ругался. Я не могла заставить себя двигаться. Я могла только смотреть в ужасе.

— Али?

Голос Кэт доносился издалека, как будто она стояла в конце длинного, узкого туннеля. Стану ли я причиной того, что Кэт попадет в аварию? Погибнет ли она у меня на глазах? Выживу ли я без единой царапины?

Наконец, я взяла себя в руки и отошла в сторону.

— Али? — повторила она.

Я посмотрела на нее. Ее озабоченный хмурый взгляд почти сравнял меня с землей.

— Я не могу, — сказала я, качая головой. — Я просто не могу. Прости. — Мои мысли затуманились, отчего закружилась голова. Я повернулась и побежала, просто побежала, в сторону школы.

Я слышала, как она звала меня, знала, что она побежала за мной. Входная дверь раскачивалась на ветру. Подловив момент, я пробежала через нее и помчалась по коридору. Я не видела доктора Райт, но слышала, как она звала меня. Проигнорировав и ее, я заметила туалет (для мальчиков), где закрылась в одной из кабинок. Задыхаясь, я села на крышку унитаза, подтянула колени к груди и боролась со слезами.

Прошли минуты, а может быть, часы, но ни Кэт, ни доктор Райт так и не нашли меня.

Что мне делать? Что мне делать, черт возьми? Я уже пропустила свой автобус и не хочу звонить бабушке, чтобы она забрала меня. Просто… я не могла сесть в машину сегодня. Ни с кем. Если бы кто-то умер из-за меня, я бы никогда не смогла избавиться от чувства вины.

"Ты ведь понимаешь, что ведешь себя глупо, верно?"

Да, понимаю. Но помогло ли это мне? Нет.

До моего дома было всего несколько миль. Я решила пойти пешком. Да, это было идеальное решение. Никаких машин, заодно получу столь необходимую физическую нагрузку. Наконец я успокоилась.

Дождь может начаться в любой момент, и, к тому времени, как вернусь домой, я, вероятно, промокну до нитки, но все будут в безопасности. Это главное.

Глава 6

Совет умирающей гусеницы

Ужин был напряженным. Бабуля вернулась домой раньше, и не застала меня дома. Поэтому забеспокоилась. Она звонила мне много раз, но я не отвечала. Знала, что она будет настаивать на том, чтобы приехать за мной, а мои протесты останутся без ответа. Поэтому я сразу отправляла ее на голосовую почту, слушала ее сообщения, и каждый раз писала ей ответ, сообщая, что я уже в пути и со мной все в порядке.