– Лиз, ты на каком фоне ты бы хотела быть нарисованной? – спросила я.

– Честно? На фоне поля с золотыми колосьями пшеницы. Но, наверное, в моем случае лучший выход – дома на диване. Кстати, в нашей летней школе в следующий вторник пройдет собственная выставка картин! Там будут и две мои работы! Ты же приедешь, Даша?

– Конечно, приеду! Тем более что это будут твои последние дни в школе. И месяц каникул дома.

– Я не хочу домой! Ты весь день на работе, а мне сидеть в четырех стенах!

– У нас есть интернет. К тому же ты сможешь рисовать.

– Дома нет мольберта!

– Будет. – Я улыбнулась. Я еще не успела вручить Лизе подарок. Дома ее ждал мольберт, запакованный в подарочную бумагу с красивым розовым бантом, и набор красок.

– Сегодня? – вспыхнули любопытством ее глаза.

– Не скажу. А то сюрприз не получится!

К нам подошел менеджер.

– Здравствуйте! Желаете приобрести какую-нибудь картину Максима Леонидовича?

– Нет, нет. Мы немного по другому вопросу… – начала я.

– По какому же?

– У моей сестры сегодня день рождения, и она очень хочет, чтобы господин Золотарев нарисовал ее здоровой. Без… Без этого кресла, понимаете?

– Понимаю. – Менеджер сочувствующе взглянул на Лизу, а потом на меня. – Но Золотарев не берет заказы этим летом. У него кризис, поэтому он уехал к себе домой и не выходит на связь. С творческими людьми такое иногда случается.

– Может, есть хотя бы один шанс? – подала голос Лиза. – Я очень хочу, чтобы он нарисовал картину!

– Нет, ничего не получится. Наши менеджеры несколько раз пытались с ним связаться, но все тщетно. Извините. Могу предложить вам других художников на выбор.

– Нет, мы хотели именно этого мастера!

Я взглянула на Лизу и поняла, что она вот-вот расплачется.

– Так, поехали отсюда! – Я всунула ей бумажные платочки и уверенно развернула кресло к выходу. – Выздороветь тебе поможет лечение в реабилитационном центре, Лиза! Там тебя научат ходить!

– Но квота все не приходит! Сколько можно ждать?!

– Я не знаю… Только художник, у которого духовный кризис, точно тебе не поможет! Поехали, купим мороженое. День рождения – не повод падать духом!

На душе стало гадко от того, что судьба моей сестры зависела от милости мэра. Лада Михайловна очень хорошая, но ожидание невыносимо, особенно когда юная девушка в свои шестнадцать лет прикована к инвалидному креслу.

Да, можно гадко улыбаться и приговаривать, что она сама виновата, что не стоило садиться на тот мотоцикл. Но ей было всего четырнадцать! Все уже произошло… Нам остается только бороться за право получить помощь бесплатно. Право-то мы имеем, но только вот квоты все нет и нет.

– Постойте!

Менеджер догнал нас уже у выхода.

– Оставьте мне свой телефон. Я поговорю с владельцем галереи, может, он сможет чем-нибудь помочь. Если что-то выгорит, я с вами свяжусь.

– Правда? – всхлипнула Лиза.

– Обещать не буду, но обязательно с ним поговорю! Он скоро приедет.

– Спасибо!

Я продиктовала ему свой номер телефона и имя.

Мы устроились на террасе одного из летних кафе.

– Нам, пожалуйста, две порции мороженого с самыми яркими шариками! – бодро попросила официанта я.

– Есть ванильное и шоколадное. Могу посыпать цветной крошкой, – нисколько не смущаясь кресла, улыбнулся он Лизе.

– Тогда много цветной крошки! – Она вспыхнула и улыбнулась ему в ответ.

Мы принялись ждать заказ. Лиза отвечала на сообщения в своем мобильном, а я сидела, уставившись на струи в небольшом фонтанчике, и пыталась унять горящую в груди досаду.

Да, в последнее время на меня накатывало отчаяние. Это случалось по ночам – я долго не могла заснуть, все думала, где же взять два миллиона рублей на курс реабилитации. Взять кредит я не могла: это была бы неподъемная ноша, да и для того, чтобы выплачивать такие огромные суммы, надо постоянно работать. А в случае с Лизой мне придется ехать с ней. Работу я автоматически потеряю. Разве что нанять для нее помощницу. Но как платить помощнице, если всю зарплату будет съедать огромный платеж по кредиту?!

В общем, я попала в замкнутый круг, из которого не было выхода. Только ждать помощи от мэра.

Нам принесли мороженое. Порция для Лизы пестрела яркой посыпкой. Чего здесь только не было – маленькие цветочки, серебристые шарики, бантики!

– Пестреет, как моя надежда на картину, – придвигая к себе порцию, хихикнула Лиза.

Я покачала головой.

– Лиз, ну неужели ты веришь, что какой-то старик-отшельник сможет тебя исцелить?

– Не знаю, почему я в него вцепилась. Сама не могу объяснить. – Она пожала плечами.

– А что, если он откажется?

– Ну, тогда мы и дальше будем ждать милости от нашего мэра. Хотя мне кажется, я раньше состарюсь, чем он нам ее выделит.

– Не говори так! Лада Михайловна обещала, что все получится!

– Знаю, знаю… Но иногда мне так хочется сделать хотя бы что-то, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки!

– Как я тебя понимаю!

Мы доели мороженое и отправились домой, готовить праздничный стол.

– Какой красивый торт! – Лиза с интересом рассматривала двухъярусное кондитерское изделие, украшенное сладкой Эйфелевой башней, разноцветными макарунами и ягодами. – А свечки ты купила, Даша?!

– Купила, конечно. Вставлю их чуть позже, когда вы уже сядете за стол.

– Хочешь отдохнуть? Я пока быстро порежу салаты.

– Я хочу посмотреть свои подарки.

– Я помогу тебе распаковать мольберт и сразу же возьмусь за готовку, – пообещала я.

В маленькой спальне, принадлежащей Лизе, тумба перед кроватью была уставлена сюрпризами. Несколько пакетов было из ее школы-интерната (ребята дарили ей маленькие подарочки уже перед самым отъездом), шкатулка от Лады Михайловны и мой запакованный в ярко-розовую бумагу мольберт, чтобы Лизе не было скучно дома в мое отсутствие. Ведь через неделю летний лагерь в школе заканчивает свою работу, а значит, Лиза до сентября вернется домой.

Я помогла ей перебраться на кровать и быстро удалила розовую бумагу с мольберта.

– Ух, ты! Он такой классный! Я смогу рисовать у окна!

– Вид из окна, конечно, не самый живописный, – взглянув на вытоптанные палисадники и побитые дорожки, криво улыбнулась я.

– Вид из окна, Даша, – это то, что живет у тебя в душе. Понимаешь?

– Понимаю.

Я положила ноутбук ей на кровать.

– Ладно, распаковывай подарки, а я на кухню. Если что-то понадобится, позови меня.

– Хорошо, сестричка, не волнуйся. Только не убирай голубые туфли, пожалуйста! Я надену их, когда буду встречать гостей.

– Я их тебе подарю, Лиза. Они мне малы.

Ее глаза вспыхнули восторгом.

– Правда?! Ух, ты! Спасибо!

Через час салаты были готовы. Я едва закончила сервировать стол в небольшой гостиной, как пришли подружки Лизы.

– Поздравляем с днем рождения!

– Поздравляем!

Лиза встречала гостей в своем воздушном белом платье и моих голубых туфлях. В нашей тесной прихожей тут же воцарилась атмосфера праздника, и я поспешила оставить девочек одних: Лиза хорошо управлялась с креслом, а у подростков свои интересы.

Из-за двери слышалась оживленная болтовня. Лиза включила музыку, и гостиная потонула в веселье.

Я вышла на кухню. Убрала посуду, приготовила свечи и десертные тарелки.

Не зная, чем себя занять, решила попробовать салат. Положила себе порцию «Цезаря» и устроилась за столом. Тут же завибрировал вызовом лежавший рядом мобильный. В сердце вспыхнула глупая надежда, что это из галереи. Нет, я до сих пор не могла понять, чем Лизе сможет помочь старик-отшельник, у него у самого кризис. Но когда единственный близкий тебе человек расстраивается, очень хочется его поддержать.

– Дашенька, милая, добрый вечер! – раздался в трубке голос Власова. От неожиданности я поперхнулась сухариком из салата. Перед глазами сразу всплыли воспоминания прошлого вечера: откровенные намеки на продолжение свидания у него дома, его автомобиль на перекрестке, клубы дыма и проливной дождь…

– И вам доброго вечера, Григорий Николаевич!

– Даша, ты совсем не отвечаешь на мои звонки! Вчера я так и не смог найти тебя в кинотеатре! Скажи, с тобой все в порядке?

– Со мной все в порядке. Я промокла под дождем, но это такие мелочи! Особенно для тех, кто за рулем, да,