Голубой цветок стал одним из центральных мотивов немецкого романтизма после того, как в 1802 году была осуществлена посмертная публикация неоконченного романа «Генрих фон Офтердинген» Георга Филиппа Фридриха Фрайхерра фон Харденберга, известного под псевдонимом Новалис. Голубой цветок Новалиса — сложный и постоянно меняющийся символ, олицетворяющий тоску по недостижимому и бесконечному. Для Новалиса голубой цветок символизирует и его невесту Софи фон Кюн, которая умерла от туберкулеза, когда ей было всего 15 лет.

Принято считать, что и сам Новалис в возрасте 28 лет умер от туберкулеза, хотя сегодня в медицинском сообществе склонны полагать, что причиной смерти поэта-романтика стал муковисцидоз. Жизнь Новалиса мастерски описала Пенелопа Фицджеральд в своем романе «Голубой цветок» (1995).

Иногда цветок — нечто большее, чем просто цветок. Это прекрасно осознавал Норберт Хофер, который прикрепил на лацкан пиджака синий василек во время своей кампании по выборам президента Австрии в 2016 году (Хофер выборы проиграл). Многие австрийские политики носят цветы в петлицах, и Партия свободы, а вместе с ней и Хофер сделали своим официальным символом синий василек, потому что этот цветок привлекательно выглядел.

Однако, по словам историка из Вены Бернхарда Вайдингера, василек — сложный символ: «Он был любимым цветком кайзера Вильгельма II, его использовали пангерманские националисты в XIX веке. Затем, в 1934–1938 годах, когда нацисты в Австрии были запрещены, василек стал их тайным знаком, помогавшим узнавать друг друга». В 2017 году, перед тем как ненадолго попасть в парламент в качестве младшего партнера коалиции, Партия свободы попыталась подкорректировать свой имидж и заменила василек на эдельвейс — национальный цветок Австрии.

Голубую розу нельзя вывести естественным путем, потому что розы не могут синтезировать дельфинидин — пигмент, благодаря которому большинство синих цветов имеют синюю окраску. Однако селекционеры японской компании Suntory попытались создать голубую розу с помощью генетической модификации. В 2010 году в продажу поступил сорт роз под названием Applause («Овация») по цене 24 фунта стерлингов за штуку (правда, с тех пор особенных успехов у проекта не было). На самом деле эта роза скорее сиреневая, нежели голубая.

Генетически модифицированная голубая роза сорта Applause

У крошечного круглого червя Caenorhabditis elegans (нематоды) нет глаз, однако он не переносит синий цвет. Эти черви боятся синего цвета, хотя их система восприятия света весьма примитивна. Черви питаются компостом и всячески избегают смертельного, ярко-синего токсина, который вырабатывают бактерии Pseudomonas aeruginosa (синегнойная палочка). Исследование американского физиолога Дипона Гоша, опубликованное в журнале Science в марте 2021 года, показало, что черви гораздо менее проворно уворачивались от токсина в темноте, чем на свету. На мутировавший бежевый штамм бактерий черви реагировали одинаково и на свету, и в темноте и, как правило, уползали от него медленнее, чем от синего токсина. Гош сделал вывод: «Эти черви не воспринимают мир в оттенках серого и не оценивают степень яркости и темноты. Фактически они сравнивают соотношение длин волн и используют эту информацию для принятия решений». Иными словами, эти черви видят при помощи других участков своей клеточной системы.

Заводной оранжевый

В июле 1976 года Барбара Маркс стала четвертой и последней миссис Фрэнк Синатра. Вскоре после свадьбы Барбара, как писал Дэвид Макклинтик в журнале Architectural Digest, начала «мягкую войну с оранжевым». Фрэнк Синатра искренне верил, что «оранжевый — самый счастливый цвет», и эта убежденность нашла свое отражение в интерьере его скромного дома в Ранчо-Мираж, в районе Палм-Спрингс, которым он владел с середины 1950-х годов до 1995 года. Вот каким увидел дом Синатры Макклинтик: «Там были оранжевые ковры, оранжевая плитка, оранжевый холодильник, оранжевые занавески, оранжевые полотенца и оранжевый диван». На двух фотографиях, сделанных в этом доме (с лабрадором Ринго и другом Юлом Бриннером), Синатра запечатлен в оранжевой рубашке и коричневых брюках. К этому сочетанию цветов он вернулся позже, когда на досуге занялся абстрактной живописью.

Барбара Синатра и ее подруга Бернис Коршак, дизайнер интерьеров из Беверли-Хиллз, заменили большую часть оранжевых предметов в гостиной, баре и домашнем кинозале на вещи, выдержанные в песочных и белых тонах. Синатра одобрил преображение интерьера после того, как мудрая Барбара предложила назвать каждую комнату в честь одной из его песен.

Дом Фрэнка Синатры в Ранчо-Мираж

Впрочем, даже «мягкая война» не смогла полностью вытеснить оранжевый цвет с территории дома Синатры в Палм-Спрингс. Находившийся там бывший железнодорожный вагончик (названный «Чикаго»), в котором певец устраивал встречи с друзьями и членами семьи, на момент продажи дома по-прежнему оставался ярко-оранжевым. В отремонтированной спальне Синатры (под названием I sing the songs — «Я пою песни») стояла двуспальная кровать с бело-оранжевым изголовьем.

В 1980-е годы Синатра занялся живописью. Под влиянием Марка Ротко, Роберта Мангольда и Эллсворта Келли он написал ряд абстрактных экспрессионистских работ. Синатра настолько гордился своей оранжево-коричнево-белой абстрактной картиной «Пустыня», созданной в 1984 году, — ее оригинал висел в домашнем кинозале в Палм-Спрингс, — что заказал для своих друзей репродукции этой картины.

Слово «оранжевый» происходит от санскритского naranga, обозначающего апельсиновые деревья, которых много в Индии. (Город Наджпур в Центральной Индии до сих пор называют Апельсиновым городом.) Значит, фрукт называли так задолго до того, как стали употреблять это слово в значении цвета. Согласно общепринятой теории, из слова naranga получилось персидское narang, арабское naranj и — возможно, из-за того, что кто-то что-то недослышал, — старофранцузское orenge и английское orange.

Само название цвета вошло в обиход благодаря плодам, которые завезли в Испанию мавры-завоеватели в VIII веке, однако в Британию этот фрукт попал только в XV веке. На древнеанглийском языке такой цвет назывался geoluhread (желто-красный). В «Рассказе Монастырского капеллана»[28] Джефри Чосера петуху снится страшный сон, где он видит крадущегося зверя (лису) и описывает его так: «Но видел ясно / Я мех пушистый, длинный, желто-красный»[29]. В произведениях Шекспира оранжевый не является самостоятельным цветом — он всегда сочетается с коричнево-желтым. Персонаж комедии «Сон в летнюю ночь» по имени Основа поет о черном дрозде с «оранжевым носком». Когда слово orange употребляется у Шекспира самостоятельно, оно относится к фрукту.

Европейцы не сразу поняли, что за фрукт апельсин, и называли его «золотым яблоком», однако более широкое распространение апельсинов способствовало тому, что слово orange, начиная с XVII века, стало использоваться в английском языке для обозначения цвета. В итоге оранжевый получил официальное признание как