Шрифт:
Закладка:
Я дернулась, пытаясь вырваться и думая, что вот-вот сгорю со стыда. Но это было все равно что пытаться разорвать захват стальных цепей толщиной в человеческую руку.
– Однако ежели бы мы знали, где да в какой момент появятся зловредные пираты, то конечно… – бормотали гости, но у меня все сильнее создавалось впечатление, что их никто не слушал.
– Не пытайся вырваться, – проговорил шепотом мне на ухо дож.
И от его голоса меня будто пронзило насквозь. Жгучая волна лизнула позвоночник, ребра, поясницу и упала вниз.
– Я твой хозяин, и тебе было бы неплохо об этом не забывать.
Все во мне противилось этим словам, однако каждое движение дожа заставляло тело выгибаться. Словно именно этого я и ждала всю жизнь. Словно только и мечтала о том, чтобы он и впрямь был моим хозяином.
И все же глупое возмущение взяло верх. Нет бы молчать и кивать, а потом тихонечко искать пути к отступлению! Мне же нужно вечно лезть к дракону в…
– У меня нет хозяина и никогда не будет, – выдохнула сквозь зубы.
– И за это я тебя тоже накажу, плохая девочка, – тихим рычащим шепотом ответил дож.
– Казните? За то, что много болтаю? – не удержалась я и тут же зажмурилась, потому что он обхватил мою грудь и сквозь тонкий наряд сжал сосок.
Позади раздался мягкий смех.
– Я не убиваю женщин за то, что у них длинный язык. Я учу их применять свои достоинства по назначению, – с легким смешком проговорил он и вдруг прикусил меня за мочку уха.
Кажется, я начала дрожать. И вовсе не от страха или холода.
– А за что же вы их убиваете? Мать Элара же в чем-то провинилась, правда? – вырвалось у меня.
Заклеить бы чем-нибудь рот, но... поздно.
Мужчина за моей спиной замер и словно превратился в камень. Его руки стали тверже, а объятия… смертоносней. Еще немного,и мне нечем стало бы дышать.
Однако прошло всего несколько мгновений, и дож снова расслабился.
– У тебя и впрямь чересчур длинный язык, – проговорил он, а затем резко обхватил мой подбородок и развернул к себе, накрыв губы собственническим поцелуем.
И, к сожалению, я оказалась совсем не против.
Что-то происходило со мной рядом с этим мужчиной. Мне претило его поведение, а его слова заставляли меня испытывать чудовищное раздражение и внутренний протест. Но на его лицо хотелось смотреть вечно, его запах хотелось вдыхать, а к коже – прикасаться. Дотрагиваться пальцами, чувствуя, как смугло-оливковый шелк ответно ласкает подушечки моих пальцев, как перекатываются под кожей тугие мышцы. Вот как сейчас…
Я обхватила широкие мужские плечи, чувствуя, что падаю в манящую черноту, из которой не хочется выбираться. Ладонь дожа скользнула мне под юбку, поднялась по бедру и остановилась у самого его основания, у сгиба, рядом с которым было мое собственное нижнее белье, оставшееся со мной еще с прошлой жизни.
– Это еще что? – вдруг отстранился от меня дож, зацепив пальцем трусики,и, сдвинув брови, посмотрелмне в глаза.
Его радужки полыхнули огнем одновременно с глазами дракона-татуировки.
– Это называется “трусы”, – выдохнула я хрипло, борясь со сладким головокружением. А потом мне все же хватило сил отодвинуть его руку от своего белья. – Никогда прежде не слышали?
– Нет и планирую больше этого не видеть, – фыркнул дож, позволив мне себя оттолкнуть, но уже через секунду снова опустив руку мне под юбку, чтобы…
– Ох, – только и успела выдохнуть я, когда он резко дернул ткань и та с треском порвалась, оставшись в его руке несчастным лоскутком.
Но и тот сохранялся в подобном виде недолго. Дож сжал кисть в кулак, а когда распахнул, кружева занялись огнем и вмиг сгорели, оставив после себя лишь пепел.
– Чтобы я такой гадости больше не видел, – жестко приказал он, глядя мне в глаза.
Его огненные радужки заполонили все пространство белков, языки пламени на миг вспышкой вышли за черту век.
Я поежилась, испытывая привычный страх и завороженно ловя этот взгляд, от которого невозможно было оторваться.
– Как же вы увидите эту гадость, если от нее остался один пепел? – прошептала я, стараясь не концентрироваться на том, как холодеют кончики пальцев при виде пламени.
Но глаза все же закрыла. Сил не хватило.
Несколько долей бесконечности ничего не происходило, пока я не услышала низкое и едва различимое:
– Ты боишься… огня.
Голос дожа вошел в меня мягко и незаметно, как могла бы вползти змея. Маленькая, невидимая и такая же смертоносная.
– Нет, – покачала головой я, распахивая глаза.
В памяти тут же всплыло, что в этом замке жить могут лишь огненные маги, чарогницы и чарогники. Если я буду бояться огня, меня выкинут. А на улице не факт, что мне удастся выжить.
Здесь – тоже не факт. Но лучше знакомое зло, чем новое…
– Лжешь, – выдохнул дож, а затем вдруг поднял меня за талию, словно я ничего не весила, и перевернул лицом к себе.
В груди заклокотало, словно оттуда кто-то пытался вырваться. В висках отчаянно стучал пульс.
Мужское лицо было теперь так близко, что я могла чуть наклониться и коснуться его губами. Мои бедра оказались раздвинуты,и они обхватывали сидящего мужчину так, словно я сама желала его.
И к сожалению, так оно и было.
– Не лгу, – покачала головой в ответ.
Говорить становилось все труднее. С каждой секундой воздух вокруг будто превращался в жидкое пламя, втекающее в легкие.
– Ну тогда и я не буду тебе лгать, хорошо? – опасно прищурившись, проговорил мужчина.
Наверное, мне нужно было кивнуть или что-то ответить. А возможно, этот вопрос не подразумевал ответа. Я уже ничего не понимала.
Дож меж тем едва заметно улыбнулся.
– Прямо сейчас я отпущу тебя,и ты сможешь вернуться к себе в покои, – сказал он, чуть откинув голову назад. Черные волосы качнулись вдоль лица, захотелось дотронуться до них.
Сумасшествие.
– Ляжешь спать и забудешь о том, что тут случилось, – продолжал дож, и я как завороженная слушала его голос. Красивый, бархатистый, глубокий… как шум падающего водопада.
Хотелось ему поверить.
– Тоже ложь, да? – спросила я, с какой-то непонятной мне самой надеждой заглядывая в его огненные глаза, которые вдруг резко стали красными.
Темные губы дожа медленно растянулись в улыбке.
– Да, – выдохнул он, придвинувшись к моим губам и почти касаясь их.
А в следующий миг опустил руку вниз, каким-то коротким движением расстегнул брюки и, не успела я выдать ни звука в ответ, коснулся твердой плотью моего распахнутого, раскаленного от желания тела.
