рукой, и в нем не было ничего, кроме тьмы и пыли. Вольф молчал, но жажда открытий в нем, кажется, начала стихать. Его единственный аргумент, что должен же туннель куда-нибудь вести, был справедлив, но это «куда-нибудь» могло находиться и в пятидесяти шагах, и в пятидесяти километрах. Может быть, до какой-либо конечной точки вообще невозможно дойти, как до источника капающих звуков, удаляющегося по мере приближения к нему. После всего что Михаэль здесь пережил, - он не удивился бы уже ничему Михаэль был настолько погружён в свои мрачные размышления, что даже не заметил, как шаги Вольфа замедлились, и Михаэль, обойдя его, заслонил собой луч фонарика. Он испугался и обернулся к писателю, но не получил прямого ответа на свой вопросительный взгляд. Вольф только указал фонариком вперёд, и Михаэль снова посмотрел туда.

В первый момент он ничего не увидел. Наверное, Вольф был зорче. Впереди что-то было, но что - он не мог разглядеть.

Вольф, помедлив, шагнул, и Михаэль пропустил его вперёд. Теперь луч фонарика кругами скользил по полу и стенам - возможно, оттого, что рука Вольфа дрожала.

То, что Вольф разглядел издали, оказалось перекрёстком. Штольня, по которой они шли, пересекала другую, более низкую, наклонную: налево она уводила вниз, а направо вверх. Прямой же путь без изменений шёл дальше. Вольф нерешительно посветил фонариком влево, потом - к тревоге Михаэля, гораздо дольше - вправо и потом снова вперёд. Пыль, взметнувшаяся от их шагов, плясала в луче, словно микроскопические москиты, и Михаэль почему-то подумал, что придётся расплачиваться за нарушение этого тысячелетнего покоя.

- Надо вернуться, - сказал он. - В самом деле.

Голос его гулко исказился причудливой подземной акустикой.

Вместо ответа Вольф вытянул руку с фонариком, как будто мог таким образом проникнуть дальше в глубь туннеля. Две или три секунды он молчал, и Михаэль уже был уверен, что он пойдёт дальше, не обратив внимания на его слова. Но, видимо, его не обмануло недавнее впечатление поутихшей жажды открытий, потому что Вольф опустил фонарик, со вздохом сожаления ещё раз посветил влево и вправо и наконец кивнул:

- Ты прав. Хотелось бы знать, куда ведёт этот ход, но нас, наверное, уже ищут,

Михаэль сдержал вздох облегчения. Вольф, конечно, видел, как неохотно Михаэль следовал за ним, но ему ни к чему было знать, как Михаэль все это время боялся. Причём то был не страх перед темнотой и не боязнь заблудиться, а что-то другое. Несмотря на то, что его спутник упорно продолжал отпираться, ту устрашающую рожу и когтистую лапу в куче костей отчётливо видели они оба.

Они пустились в обратный путь в тяжёлом молчании, и хотя Михаэль неотрывно цеплялся взглядом за воображаемый дальний конец туннеля, как утопающий хватается за спасательную верёвку, временами он чувствовал на себе долгий и необъяснимо неприятный взгляд Вольфа. Он не знал, о чем думает Вольф, но от первоначальной симпатии к писателю не осталось и следа, она давно опустилась ниже нулевой отметки. Он спрашивал себя, не так ли случается со всеми великими приключениями: они возбуждают воображение лишь до тех пор, пока не превратятся в реальность со всеми опасностями, утомительными трудностями и в лучшем случае скукой. Они шли назад уже минут десять, как вдруг Вольф опять замедлил шаг и вскоре совсем остановился. На сей раз Михаэль сразу увидел то, что заметил Вольф.

- Но..., как же это, - в ужасе прошептал Михаэль.

Вольф промолчал. Несколько секунд они стояли и смотрели на то, что высвечивал впереди луч фонарика. Затем как по команде они шагнули вперёд, а последние метры почти бежали.

- Этого не может быть! - ещё раз сказал Михаэль и потряс головой.

Вольф продолжал молчать, но его трясло так, что он с трудом держал фонарик. Взглянув на него, Михаэль прочитал в его глазах ужас не меньше своего.

Перед наши была глухая стена. Сложённая из тех же мощных глыб, таких же старых ж покрытых вековой пылью, какие виднелись справа и слева:

- Наверное, мы заблудились, - пролепетал Вольф, - Пошли не в тот туннель.

И хотя Михаэль изо всех сил старался вцепиться в это спасительное объяснение, оно его не убедило. Оба знали, что остановились до перекрёстка и даже шагу не сделали дальше, не говоря уже о повороте влево или вправо. Они нигде не сворачивали, потому что до перекрёстка не было ни одного ответвления.

- Этой стены здесь не было, - сказал Михаэль.

- Чепуха! - почти крикнул Вольф. Но на сей раз Михаэль на него не обиделся, потому что это было не возмущение в его адрес, а выражение паники.

- Я знаю точно. Мы никуда не сворачивали. Да и некуда было. - Михаэль подошёл вплотную к стене, помедлил и потом осторожно ощупал её кончиками пальцев.

Нет, это была не иллюзия. При всей своей невозможности вполне реальная массивная стена.

- Спокойно! - сказал Вольф. - Давай подойдём к проблеме логически. - Страх в его голосе сменился спокойствием, но таким принуждённым, что он красноречивее истерического крика выдавал потрясение писателя. Михаэль даже в слабом свете фонарика увидел, как побледнел Вольф, Его обезумевший взгляд лихорадочно метался, избегая лишь этой стены, - Должно быть, мы всё-таки где-то свернули, это единственное объяснение.

- Но мы...

- Другого объяснения нет, - перебил его Вольф, и Михаэль замолчал, признавая правоту этих слов. Если то, что он учил в школе о природе вещей и о материальных законах, хотя бы частично верно, то Вольф прав. - Должно быть, это случилось на перекрёстке. По какой-то причине мы свернули направо или налево, вместо того чтобы пойти назад.

«Но ход направо и налево был гораздо ниже и уже этого», - подумал Михаэль, но вслух, не сказал.

- Идём обратно! - распорядился Вольф. - И на сей раз не перечить мне, а делать, что я скажу!

Но ведь Михаэль и не перечил ему, а только предложил вернуться. На он не стал спорить, потому что Вольф, принадлежал к той породе людей, которые принципиально вымещают страх, и злобу на других. Михаэль уже имел в этом некоторый опыт и знал, что возражениями можно сделать только хуже. Кроме того, у него было предчувствие, что силы ему ещё понадобятся и не стоит тратить их на бесполезные споры.

Они зашагали к перекрёстку, и, хотя шли быстрее, чем раньше, Михаэль очень внимательно примечал все окружающее. Вольф тоже водил фонариком по стенам, задерживаясь то