самодвижущимся и шумящим куском мяса весом килограмм эдак в восемьдесят. И моему пушистому помощнику, чьи органы чувств были куда острее человеческих и подходили для ориентирования на местности как нельзя лучше, понадобилось всего несколько минут, чтобы кто-то пошел к нему, а вернее за ним…Быстро пошел, побежал. И выбежал в итоге к дереву, под которым сидел я и гладил вывалившего язык на бок сенбернара. Мутант был высок, тощ, противен аки внезапное налоговое уведомление и практически полностью лишен мягких тканей. Эдакий ошкуренный почти до скелета великан-дистрофик, не развалившийся на отдельные косточки сугубо благодаря тонкому слою мышц, связывающему элементы конструкции воедино. Сверхъественных способностей существо не демонстрировало, но бегало быстро, я бы от него не ушел. И силы у этой туши оказалось хоть отбавляй — целых три ветки хищного дерева сломал, прежде чем мой растительный союзник смог отвернуть чудищу голову.

— Ничего другого не заметил? — Уточнил я у пса, который ответить не мог, но в ответ на ментальный запрос о возможной добыче или угрозе обязательно бы вспомнил то, что уловили его органы чувств, если бы оно его встревожило. На сей раз дерево сожрало мутанта целиком, появившаяся из его трупа небольшая бледно-зеленая печать интереса у меня не вызвала. Незачем лишний раз проверять на прочность терпение столь необычного существа, путь даже с промытыми мозгами. Да и потом, на кой мне этот хлам, если в рюкзаке есть куда более впечатляющие экземпляры, несмотря на свою деградацию сохраняющие больше полезных свойств? Людей бы вот только найти, чтобы их принять могли. Мутировавшей собаке эти штуки, увы, бесполезны. Уже проверял. — Молодец…Вперед! Приведешь еще одного — и дам тебе колбаски!

Поощрить животное пищей, не имеющей ничего общего с человеческим мясом, было полезно, а содержимое холодильника в особняке, где провел столько времени, все равно должно было испортиться не сегодня, так завтра. Куда оно денется-то, если хранится уже в виде готовой нарезки, а света нет? Хотя я все-таки надеялся свалить подальше от этого места раньше, чем запасы пищи там придут в негодность. Только вот разведаю округу при помощи своего пушистого монстроискателя, ибо то, что представляет опасность для него и на меня, вот как пить дать, кинется. Конечно, существовала возможность лишиться пса, если он повстречается с какой-нибудь сильно резвой дрянью или же приманить к дереву то, с чем мы и втроем не справимся…Но всегда есть возможность отступить в здание, куда тот же тираннозавр тупо не пролезет, да и потом, вот как сейчас обойтись вообще без риска? Вдобавок тот маленький ручеек то ли опыта, то ли силы, который я зарабатываю де факто палец о палец не ударив, тоже лишним не будет. Плюс еще одна десятая резерва за пару часов столь плевой работенки — это не так уж и много, но все же неплохо. Больше, чем ноль. Вдобавок чем чище будет сей район от агрессивных мутантов и других опасных форм жизни, тем выше шансы на то, что я и другие выжившие в нем по глупой случайности не сдохнут. Да и подкармливать бродячими монстрами всякую хтоническую хрень, вроде обитателя мини-озера — идея так себе.

— Ну, вот какого же хрена, а? — Повернул я голову в сторону мини-озера, откуда исходили натуральные волны злобы. Пассивное восприятие эмоций и разумов в окружающем мире технически было отдельным навыком воителя-псионика, который он мог бы и отключить…Однако восприятие обстановки при помощи полного спектра своих чувств отныне являлось для меня рефлексом столь же привычным, как дыхание. — Ну, вот с какого перепугу ты меня так ненавидишь?

Существо мои слова не слышало, а если и слышало, то презрительно игнорировало. Хотя при желании могло бы понять или как минимум попытаться сделать это. Его разум был мощным, сложным, сильным…Не человек и не человек даже близко, но без сомнений в плане интеллекта представителям моей расы он ничуть не уступит. И этот плещущийся на мелководье холм ненавидел меня словно жертва врачебной ошибки косорукого доктора, сломавшего ему всю жизнь. Я даже сейчас чувствую на себе его внимание и бессильную ярость, ибо до меня он не дотянется. Но хотел бы. Хотел! Очень хотел! И дело, как ни странно, даже не в желании отведать мяса одного молодого псионика, пусть оно у твари и присутствует. Гораздо более серьезным мотиватором для неё являетсяжелание убить. Такое ощущение, будто этой какой-то мой старый враг и у нас с ним давние кровавые счеты…Только подобного не может быть! В принципе! Нет у меня настолько серьезных врагов и не было никогда! А уж если бы я все-таки умудрился плюнуть в кашу плотоядному тентакливому монстру размером с чёртова слона и длиной щупалец в пару сотен метров, то такого бы уж, наверное, не забыл!

Новое возвращение пса сопровождалось визигами боли и панически-испуганным лаем. Прибыл к дереву он, таща в своем боку полуметровой длины стрелу с оперенным древком, а также источая запах гари от участка паленой шерсти, даже сейчас все еще продолжающей тлеть. И на пятки теперь уж моему сенбернару наступала не парочка случайно встреченных мутантов, которые и друг с другом были бы не против подраться и даже не какая-нибудь стайка однотипных монстров, умеющих действовать сообща. Пушок нарвался на слаженно действующую команду, более-менее соответствующую архетипу фентезийных приключенцев: файтер, клирик, маг и вор. Только вот человеком ни один из них не являлся даже близко. Зеленая кожа, уши-лопухи, нос крючком, торчащие из-под нижней губы кривые клыки и рост в полтора метра, если с кепкой и в прыжке, очень даже характерно описывались одним коротким емким словом: «гоблин».

— Вы пришли с миром или в нашей ситуации подобные вопросы уже не актуальны? — На всякий случай осведомился я, поудобнее перехватывая автомат и разглядывая четверку невысоких гуманоидов, вынырнувшую из серого тумана. Один сжимал в руках два коротких меча, второй был полуголым, тащил чуть заметно светящуюся булаву и оказался размалеван черно-белыми красками так, дабы напоминать ходячий скелет, третий уже целил в меня из лука, а у четвертого имелся крайне подозрительного вида посох, увешанный мелкими черепками птиц и зверей, косточками, битыми стеклянными осколками. Не уверен, что последний именно маг, а не какой-нибудь там шаман, но почти не сомневаюсь — так или иначе заклинаниями фигачить он может. С учетом текущей обстановки шарлатаны или специалисты сугубо в области народной медицины и прикладной психологии жить будут плохо, но недолго. Сожрут-с!

Тот из гоблинов, кто был с посохом, что-то прокаркал на своей